Кришнаиты в Москве 2 ЧАСТЬ страница 2

(продолжение, начало "кришнаиты в Москве" часть 2 стр.1)

невозможно по-другому, ибо жить по-другому сущий ад. Ты мое утешение и надежда, единственное спасение.

 

Тот, который дал всему имя, был самый мудрый человек на земле.

 

- Лешка, ну долго тебя ждать? – улыбающаяся Леся заглянула в общую комнату, - пойдем скорее, поможешь мне картошку нести.

- Ты что делаешь в корпусе прабху? – удивился Леша, прохаживаясь по комнате в тхоти без курты и вдруг остановившись, смотрел во все глаза на Лесю, показывая ей свой голый торс. На правой груди его был вытатуирован черный круг. По его рассказам, это был вовсе не круг раньше, а тибетский символ гармонии «тайджи», но, однажды прогуливаясь по берегу Черного моря на пряже, его остановили странные люди.

- Ты из клана Якудзы?

- Нет, что вы, эту татуировку я сам сделал и без всякого желания походить на Якудзу.

- Лучше сотри, иначе будут проблемы, - посоветовали ему с явной угрозой.

Через месяц Леша закрасил рисунок в черный круг.

      Жизнерадостная Леся упрямо смотрела через дверь, дразня Лешу и заигрывая с Селевановым, строя ему глазки. Сережа, строгий в отношении женщин, немного смущался и в глубине души тосковал.

- Сейчас приду, дай хоть одеться, - Леша на ходу одел курту.

- Счастливчики, - шутил Женя, которому Леся тоже нравилась, но преданный самосознанию (тоже смущался), решал: дешево не продавать свою жизнь! В поисках духовного счастья в глубине не доверял земному, зная его временность.

- Дай, пожалуйста, иголку с ниткой, - просил его Руслан.

- На, ради Бога, смиренный инок. Как бы я хотел видеть тебя президентом этого храма, ты даже не представляешь, душа кухни. «Но сколько придется испить ради этой цели», - подумал Женя, Трехрядная кантимала лежала в кармане его синих джинс, и Женя не решался одеть бусы на шею, дабы не спровоцировать вопросы преданных. Ведь его теперешний гуру не состоял в рядах ИСККОН, а этот храм был собственностью ИСККОН. Опасаясь возможных оскорблений, а то и гонений, Женя скрыл факт своей инициации.

- А носки дашь? Я что-то простудился, - спросил просто Руслан.

- Что, носки? Ну, не-е-т. Носки я не дам. Не проси даже. Нет и нет. Носки, зубная щетка, трусы, бритва – все это личные вещи, вспоминая слова Димы из Алма-Аты, отвоевывал свои позиции Женя, - да и носков у меня нет, если честно, уже нет. Вот смотри – одни дыры, а на складе не выдают, этот старче патологоанатом клянчит «Неси записку от Дхармы!», а  к Дхарме подходить лишний раз не охота. Я решил самодельные штопать из простынки.

- Твои самодельные носки смешат весь храм, - посмеивался Селеванов, - но я уважаю самодеятельность, хотя излишняя самодеятельность приводит к падению. Необходимо придерживаться авторитетов. Видура прабху говорит: зачем тебе носки, если завтра вот-вот умрешь, тело оставишь? Он так всегда прикалывается!

- Видура прабху слишком крутой, а мы в процессе варки, так сказать, пока еще  всмяточку, - выразился Женя, вспоминая слова Гусейна.

   В комнату забежал Вадик.

- Там сгущенку раздают! – сказал он волшебные слова, при которых все замерли, а кто лежал, приподнялись на локтях.

Всех сдуло ветром на кухню, где за служение угощали сгущенным молоком. Один Женя остался. «Как странно, комната опустела, и полку во всю стену разобрали. На что теперь похожа эта комната. Около окна лежат маты стопкой.… Здесь спал Гусейн, а я здесь рядом. Теперь это скорее спортзал, где веками не вытирают пыль. Вошел Дима. Этот верзила, достаточно образованный, решил немного побоксовать, чтобы размяться перед сменой. Заглянув под маты, он выудил боксерские перчатки, и немного подумав, отдал правую Жене.

- Давай меня помассируй, - сказал Дима, зашнуровывая на Женином запястье.

- Слушай, я немного занимался дзюдо в школе, а на бокс ходил всего месяц, так что бить буду сильно. Но я хотел поразмыслить над смыслом жизни, покуда свободен. Сегодня я решил смыться в Пушкино и посмотреть на брахманическую инициацию. Мой друг посвящается.

- Слишком много болтаешь! – Дима ответил средним ударом в ухо.

- Ну, ты, медвежья лапа! – следующим ударом Женя повис на матах.

- Смысл жизни нельзя найти сухим философствованием о жизни. Если хочешь что-нибудь мало-мальски понять – сбрось розовые очки, - посоветовал Дима, без обиняков. Женя пнул его в пах.

- Во, крутой удар, - загнулся Дима. Выросший на улице он за свою жизнь успел съесть пуд соли и имел конкретное представление и цену, как себе, так и людям, окружавшим его.

Женя снял перчатку и вышел. Ему еще предстояло прочитать джапу три круга и незаметно уйти от менеджера Неи и ехать к Гусейну.

 

 Мысль о происхождении из персти должна быть для человека неисчерпаемым источником смирения на земле и на небесах (Беседы на Книгу Бытия).

 

       Время было еще раннее, до восхода солнца оставалось примерно час. Ночью прошел дождь, и сырость окутала дорожки и ветки деревьев каплями воды, которые блестели, если на них падал свет фонарей. Надев свои плетенки, туфли, по-летнему сплетенные из кусочков кожи, свитер и прихватив парикраму с джапой, Женя вышел с территории храма. Перед самым выходом висела табличка, вещавшая, что на территории нельзя находиться в нетрезвом состоянии, курить, а также в часы с 21.00 до 7 утра. На дачной дороге пахло древесной смолой, и ранние птицы начинали свой говор. Свежесть и холод шли со всех сторон и непонятная опасность, затаившаяся в темноте. Мокрые домики, казавшиеся безлюдными, сторонились друг за другом с не однотипными заборами. Пройдя мост и черную холодную речку, он вошел в царство леса, где по тропинке кое-где попадались лужи. В лесу было так темно, что невозможно было отличить, где тропинка, где лужа, и только слабый контраст неба, задернутого плотными тучами, появлялся отражением в воде. Ударившись о дерево, Женя промочил ногу, но, привыкнув к условиям, начал ориентироваться, идя по краю тропинки.

- В такой кромешной тьме я еще ни разу не ходил. Как интересно, а возможно ли себя забыть, навсегда спутав с этой чернотой? Просто раствориться, и тебя нет. Ни боли, ни проблем и идти никуда не нужно. Все-таки жалкое я представляю собой зрелище или существо, но я необходим этой тьме как контраст, как противоположность ее бесконечности и безжизненности.

     В темных лужах еще мелькало небо, совершенно без звезд и луны, окаймленное черными верхушками деревьев.

- А жизнь этих елок также интересна, как человеческая? Находятся ли они в такой же интенсивности и движении, например, в состоянии сна? Иногда мне жаль этих «существ», ведь по закону реинкарнации (Гусейн не ответил на мой вопрос: есть ли реинкарнация?) они живые. Но как сравнить несовместимое: дерево и человека. Дерево всегда на своем месте, а человек должен двигаться, чтобы выжить. Но скажу, что человек где-то не лучше дерева, даже чем-то уступает. Спокойствию, безмятежности, молчанию. Дерево как антенна, наверно получает самую свежую информацию, недоступную человеку, равнодушно его боли и потребностям, а может и вовсе не знает о его существовании.

     Выйдя из леса, он увидел фонари близлежащих к железной дороге домиков.

- Натерпишься страху в этом лесу, - поеживаясь, Женя направился к станции. На мокрой платформе не было никого.

- Вечно чего-то ждешь. Как-будто то, чего мы ждем, избавит от всех бед. Ничуть не избавит, но и наоборот, прибавит проблем и страхов. Если приходит хорошее – сразу же привязываешься, если приходит нехорошее, то удивляешься, как раньше я не был счастлив без этого, стараясь вернуть  хотя бы свое положение назад. Вот показалась электричка, и что-то отпустило, настроившись на конкретные, реальные дела. Двери открылись скрепя и ударяя по металлу. Женя вошел в грязный и прокуренный тамбур. Поезд тронулся, как только закрылись, ударившись друг о друга забытого цвета двери. Металлические прутья защищали стекло, снаружи красовалась надпись, наоборот, «не прислоняться». Местные шутники перефразировали «не слоняться», указывая на порядок в вечернее время, стирая приставку «при». Но самая смешная фраза гласила «Не писоться».

    В вагоне сидели три человека, замученные сном. Сев на сиденье, Женя забылся и потерял понимание пространства и времени. Мечты поднимаются до небес и краски внеземные воодушевляют, как будто жива надежда, что будущее придет и осчастливит, и не нужно будет пробираться сквозь тернии через кровь и боль к пятиминутной вспышке света. Кто-то же действительно счастлив и по ночам ему сняться цветные сны, а не черные кошмары. Должен себе признаться, что раньше в кармической жизни испытывал больше страдания. Быть может только в детстве, я представлял другое будущее, может быть совершенно не меня, а какого-то другого человека, непохожего на меня, но выше ростом, я испытывал счастье просто так, не за какие заслуги, не облаченное, не казавшееся, но под угрозой неотвратимой смертности. В мечты, как ни старайся, не лезет пусть даже мелкая неприятность, не говоря уже мысли о смерти. «Если ты оптимист, тебе тогда нельзя верить» - пришло во сне изречение Гусейна. – Ты не знаешь, куда попал. Если бы ты знал.… Но кришна  еще с вами играет, а ведь надоест. И тогда вся грязь и ужас откроются в тот самый момент, когда больше всего ждешь чего-то …». Но даже теперь не охота думать о плохом. Так хорошо расслабиться и вдыхать аромат солнечного тепла.

   Холод пробирал до самых костей, и, очнувшись, Женя увидел в окно платформу. Поезд остановился.

- Что же за станция? – подумал он, и, всматриваясь в темноту, заметил табличку под двумя фонарями «Беговая».

- «Беговая»? Как же я тут очутился – пронеслось в голове. И не теряя времени, выскочил из вагона. С платформы можно было только идти в подземный переход, ведущий в глубину станции метро и наверх.

- Где здесь кришнаиты живут? – у первого попавшегося прохожего спросил Женя.

- Точно не знаю, но ходят вон туда, - показал рукой невысокий мужчина в шляпе и плаще.

   Пройдя между домами, он увидел невысокое желтое здание, обнесенное каменным забором. Железные крашеные ворота коричневого цвета распахнули крохотную дверцу и, чтобы зайти во двор, нужно было поднимать ноги, дабы не зацепиться за арматурину – перекладину внизу. «Этот храм принадлежит международному обществу сознания кришны» - гласила табличка, упоминавшая шрилу Прабхупаду, основателя-ачарию в конце.

      Первое впечатление воодушевило Женю. Хотя Гусейн посмеивался:

-Это никакая не вайкунтха, а скорее подземные райские планеты,  - ему было лучше знать. По ведам подземные райские планеты освещаются драгоценными камнями на головах многочисленных кобр, а свет солнца туда никогда не попадает. Сказки одним словом. В храме всюду и везде ходили возбужденные с горящими глазами матаджи. Территория еще вмещала их среди понастроенных деревянных вагончиков аж в два этажа. Перед палаткой, торговавшей прасадом, толпилась очередь. В это раннее время начиналась лекция, и раз в неделю класс давал президент храма швед, приехавший специально на эту должность Эканатх прабху. Говорил он на английском, а переводчик полнолицый и розовощекий преданный по имени Аннирудха, немного лысоватый, вещал на русском. Алтарная вмещала много кришнаитов в национальной индийской одежде, которые сидели на корточках, хотя и была в десять  раз меньше Сухаревской. «Божества», небольшие бронзовые фигурки, стояли на алтаре среди цветов и украшений в виде двух человечков с руками, поднятыми вверх, как бы призывающих к танцам и хороводам. Их лица улыбались. Напротив, у окна сидел деревянный Прабхупад в полный рост на деревянном вьясасане - кресле. На его деревянную руку был надет тряпичный мешочек с четками. На шее его висела цветочная гирлянда, менявшаяся каждый день. Когда преданные заходили в алтарную, то кланялись дважды: один раз гаура – нитаю из бронзы, второй полный дандават Прабхупаду лежа на животе с вытянутыми руками вперед. Эканатх, сидя на корточках лицом к залу, смотрел через толстые очки. Квадратные колонны поддерживали потолок. Эканатх читал четвертую песнь «шримад бхагаватам».  За окнами было темно.

     Сати продолжала: Тот, кто слышит, как безответственный человек поносит защитника и повелителя религии, должен зажать уши и уйти, если не в его силах наказать оскорбителя. Однако, если это возможно, он должен отрезать оскорбителю язык, убить его и после этого покончить с собой.

У Эканатха был молитвенный, тихий и серьезный голос.

       Выйдя на свежий воздух, на заднем дворе Женя столкнулся с Санакой Кумаром, который разговаривал с Сучаром Дасом по поводу приезда гуру в Пушкино. Женя прислушался.

- Надо поехать и выразить свои приветствия. Нельзя допускать конфликта ИСККОНа с Гаудия матхом, - говорил Санака.

- А я думаю, много внимания не следует оказывать. Но налаживать отношения нам все-таки придется.

- Вы сейчас едете в Пушкино? – спросил Санаку Женя, - не могли бы подбросить?

Санака повернулся и узнал алмаатинца.

- Садись на заднее сиденье, - сказал он. А Сучару напомнил, что надо захватить цветочную гирлянду, чтобы предложить гуру Гаудия матха.

- А Эканатха поставлен в известность?

- Естественно.

Иномарка выехала с территории храма. Санака и Сучару переговаривались между собой, а Женя молчал всю дорогу.

Гусейн с утра постился, не желая давать фору майе, он постился, и никакие события в мире не могли ему помешать получить инициацию, даже если Земля сошла бы с орбит.

    Церемонию проводил Сагара махарадж на площадке около столовой. С утра было прохладно, так что претенденты на брахманство, одетые в легкие тхоти, укрывались шерстяными одеялами, взятыми из комнат. Девять человек сидели кругом, обхватив гуру и жертвенный костер, построенный по строгой системе знаков и символов древней культуры. В огонь Сагара махарадж вливал масло и произносил мантры, чтобы очистить  атмосферу. Претенденты называли по очереди свои имена и бросали в огонь злаки, зерна. «Хари Бхаджан», - сказал Гусейн, «Хануман» - ответил самый младший из посвященных, одиннадцатилетний мальчик, смешно укутанный одеялом. Помощник одевал на шеи брахманические шнуры всем девятерым и поворачивал каждого по часовой стрелке, скандируя его имя. Ягья, жертвоприношение, имело многозначительный смысл. С этого момента ученик-брахман получал, как говорилось в книгах, «второе»  рождение, а вся карма, как обсуждалось в кулуарах преданных, передавалась гуру, то есть ответственность за жизнь ученика материальную и духовную. Само понятие «карма» означало «деятельность». В материальном мире всякая деятельность считается неблагоприятной за исключением преданного служения кришне, не оскверненного желанием приобретения, а также освобождения. Многие йоги пытаются высвободиться из материального рабства, обусловленного телом и умом, и связанных с ними страданиями. Ведь радость и страдания сменяют друг друга, как говориться в «бхагавад-гите», словно приход и уход зимы и лета, и преданному не следует обращать на них внимания. Гьяни стоят рангом выше карми, тех, кто занят только получением удовольствий в этом мире и совершенно введенных в заблуждение, непонимающих, что за все приходиться платить. Гьяни – это люди, размышляющие о мироздании, используя тот скудный запас, почерпнутый из литературы и собственного жизненного опыта. Они стоят даже ниже йогов, получающих знание из аскетических подвигов и покаяния, пути наиболее опасного и болезненного. А происходит этот путь из полностью материалистического ума, привязанного к чувственным удовольствиям и обусловленного ложным эго мировоззрения «я» и «мое». Такой аскет старается сам огромными лишениями пробиться наверх к свету, но путь этот очень и очень длинный, бесконечный, где ожидает подвижника яркий и ослепительный свет в конце.  В тот момент йог испытывает облегчение, но не на долгое время. Достигнув сияния, ему трудно удержаться и обычно он снова падает в материальный мир, движимый неведомой силой. И снова получив тело, рождается для деятельности. В зависимости от желаний он проходит эволюцию через низшие формы жизни; дерева, животного, пока не получит тело человека. Занимаясь благотворительностью, он продолжает страдать. Выше всех стоит преданный. Ему не нужно аскетировать и каяться в грехах, а достаточно слушая, воспевать славу кришны. Йог не в состоянии привлечь внимание кришны, другое дело преданный, повторяющий харе кришна и посвятивший всю жизнь без остатка преданному служению.

       Подобную лекцию давал Сагара махарадж перед посвященными. После чего брахманы, новоиспеченные и счастливые, пошли за пожертвованиями к тем, кто, окружив их толпой, наблюдали ягью. Женя подоспел вовремя и тоже наблюдал, но больше всего за Гусейном, который направлялся к нему, закутанный в одеяло, и смеялся, едва сдерживаясь перед убитым видом Жени. Тот положил другу в чадру, которую брахман Хари Бхаджан держал перед собой, сколько имел мелочи, пошарив в кармане.

- Ты приехал, - сказал с чувством Гусейн, но поспешил скрыть его за смехом и требованием пожертвования. Это был первый раз, когда Гусейн просил по правилам ягьи.

- Гусейн, а что дальше?

- Дальше – больше! Меня инициировали в попрошайки.

Это было для Жени ударом грома! С одной стороны, дикость для любого эго, но с другой, - уверенность Гусейна и следовавшая за тем справедливость.

   Из своей комнаты вышел гурудев Бхакти Сундар Говинда госвами в шафрановом тхоти и шерстяной шапочке того же цвета. В руке он держал данду. Все преданные поклонились. Кроме Гусейна и Жени. Санака Кумар, давно ждавший гуру, тоже поклонился, после того как предложил цветочную гирлянду. Сучару стоял в стороне и не кланялся. Вообще исконовцы держались холодно и недружелюбно. Гуру подошел к Сагаре, и некоторое время разговаривал с ним по-английски с бенгальским акцентом о дальнейшем путешествии по России, Украине и дальше в страны Восточной Европы. Посвященные и кто просто присутствовал, разбирали фрукты, орехи и другую вкуснятину, разложенную по тарелкам и только что предложенную в момент совершения жертвоприношения.  Костер уже потух, и обожженные бананы выглядывали из пепла. Чтобы показать свою преданность, один бхакта решил вытащить один такой банан, но ему сообщили, что в этих бананах грехи тех, кто только что стал брахманом. Не зная как себя вести, преданный все-таки положил банан обратно и стряхивал потом долго руки, чтобы не дай Бог, какой-либо из грехов не прилип. Гуру махарадж, конечно, не оставил подношение ИСККОН в лице Санаки Кумара и, поблагодарив его, дал ему свой даршан (общение). Санака превосходно знал английский и возможно другие языки, происходя родом должно быть из Прибалтики. Небольшого роста с пролысиной и в очках, он походил на добродушного хомяка, достаточно разумного и ученого вида. Говорил он всегда вкрадчиво и тихо. Махарадж же, поглощенный успехом в России и странах СНГ, представлял полнейшее смирение и добродушие. Темный цвет его кожи напоминал горячий шоколад, который остывал при неустойчивой температуре воздуха последних дней сентября. 

- Гусейн, а может, и мне нужно было принять брахманическую инициацию, - спросил, недоумевая, Женя.

Гусейн посмотрел на него уже без былого веселья.

- Что, из-за жадности?

- Не знаю, лучше сразу сорвать банк, если кришна дает.

- Ну, ты даешь, еще вырасти! Только вчера тебе имя дали, ну а душу за тебя никто очищать не станет, сам старайся.

- Гусейн, я даже не знаю прав ли. Ведь Санака Кумар и Сучару, мол, авторитеты, а видишь, какое отношение лицемерное ИСККОН имеет на чайтанья – сарасват – матх. Они считают, что наш гуру не совсем относиться к кришне, цепи учителей и так далее.

  Гусейн поморщился. Женя окончательно запутался, но Гусейн ответил так:

- Еще неизвестно, кто через два хотя бы года на вершине будет. Кришна сразу на нескольких лошадок ставит, а вот кто к финишу придет первый, мы потом увидим. Неужели у тебя никакой веры нет? Разуй глаза и не дрейфь!

 

Бог спасает нас не без нас.

- Я верю тебе. Иначе не приехал бы из сухоревсковой кулички сюда.

- В Богом забытое место?

- Нет, нет. Я не то имел в виду, Я не знаю.

- Ты не голоден?

- Есть маленько, - ответил Женя.

- Пойдем в столовую. Только подожди, я переоденусь.

    Гусейн в накидке с нарисованными  поверх именами на санскрите, тхоти оранжевого цвета и, держа одеяло через левую руку, пошел в свой корпус. Женя остался наедине с холодной, спускавшейся из пасмурного неба. Кругом ходили незнакомые бхакты. Какая-то девушка танцевала одна на площадке под аккомпанемент небольшого концерта из падающих желтых листьев. Кто-то пел «харе кришна» и выстукивал на медных тарелочках (караталах). Гуру махарадж пошел в помещение столовой вместе с сопровождавшим его Сагарой и «старшими» преданными, брахманами, организаторами и просто зеваками. Джаганнатх, первый преданный с бородкой, держался наиболее надменно. Он приехал из Лос-Анджелеса, знал русский язык как свой собственный и не внушал никакого доверия. Его жена, от гордости не находившая себе места, следовала за мужем по пятам.

Санака Кумар, увидев Женю, спросил:

-Ты едешь  в храм?

- Нет, своим ходом доберусь.

- Ну, как знаешь …, - он направился к машине и что-то говорил Сучару, который спокойно кивал в ответ.

Женя сложил ладони и едва заметно поклонился ему вслед.

 

 ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3, 19).

 

Гусейн надел свои джинсы и курточку, вышел на улицу.

- Сейчас в Баку жа-а-рко! – сказал он.

Женя ждал его в холле, представлявшем музей коммунистической славы. Во всю стену висели грандиозные деревянные панно, открывающие безграничную силу человека. Могучие мускулистые ноги и руки изгибались в грациозные формы, и все это устремлялось в космос к фантастическим мирам, вверх тянулась широкая лестница, прямо в столовую.

    Появился Гусейн, как всегда в духе. Он молился, чтобы Бог лишил его независимости и никогда не терял времени зря. Друзья поднялись в раздаточную, где преданные готовили прасад, незатейливо управляясь с кастрюлями. Это была не кухня из храма на Сухарево, где царил строгий порядок, но все-таки чувствовалась работа и не меньшая преданность. Но и здесь все было как-то не настоящее, а наигранное. Хотя здесь никто не получал зарплату, а отдавался на всю катушку.

     В помещении столовой сидел махарадж, но его было не видно и не слышно. Все распоряжения отдавал Сагара, который в прошлом был учеником Прабхупада, а теперь служил Говинда-деву. «Старшие» преданные окружили его.

- Эй, прабху, принеси напиток махараджу, - спросил Гусейна один из них, махнув рукой. Гусейн стоял у стойки в очереди. Когда ему сказали, то он, взяв стакан, очень медленно стал передвигаться к столику гуру, и был похож на борющегося путника, дорогу которому преграждал буран. Весь его облик был исполнен страдания, и это отлично знал Женя, и по тому какие ломкие, почти как у металлического робота, были его движения, можно  было сделать заключение: сейчас через Гусейна пропустили десятитысячный заряд электричества. Он едва передвигал ноги и двигался скорее обратно к стойке, где только что стоял стакан, чем к махараджу. Сцена длилась считанные секунды. Никто ничего не понял, кроме Жени и Гусейна, который был настолько противоречивой фигурой. Сделав знак махараджу, он вернулся и взял первое, великолепный борщ, а Женя макароны и сели за заранее забитый столик в середине зала. Некоторое время они молчали. Женя не знал о чем спрашивать, а Гусейн о чем-то думал.

- Я раньше, в кармической жизни помню, слушал радио, - начал Женя, - и порой что-то такое вливается, и как бы очнешься …

- Что такое это «что-то»?

- Ну не знаю…

- Не знаешь, так не говори! Сначала подумай. И в какой такой «кармической» жизни ты жил? А? Хотелось бы спросить. Что вообще значит это слово, ты знаешь?

- Карма – это деятельность, я читал в «гите»…

- Это даже не ты спрашиваешь, ты скрученный где-то в багажнике лежишь, связанный и смотришь, не в состоянии пошевелить даже мизинцем.

Женя посмотрел на руку и удивленно двинул мизинцем.

- А что это за меня спрашивает? Ум?

- Это «оно», - сказал Гусейн многозначительно

- Каждый испытывает укусы от трех гун, - снова начал Гусейн, после некоторого молчания, - как будто змеи впиваются в тело, и каждый старается защититься от них. Неосуществленные надежды, удары судьбы, пощечины от людей, собственные слабости – все это причиняет беспокойство. Кто-то уходит в отрицание и самовозвеличивание, стараясь укрыться в ложном эго. Кто-то попадает в идеологические рамки, общественные связи, но и это не выход.

Действуя непривязано, научившись терпеть и работать над собой, неустанно обращая взор внутрь, человек достигает самореализации и без сожаления уходит из этого мира, понимая, что все неблагоприятно. Ложное эго, то, что мешает и скрывает сердце, как тучи скрывают солнце. Скорбь и печаль бывают духовные и подобны нектару. Когда водолаз опустился, скажем, на дно и, забыв о своей задаче, женился на русалке, обустроился в пещере, что с таким делать? Засылают еще одного, и он вытаскивает первого, порой пережимая кислородный шланг… Знаешь, через какой путь я прошел? И я никому не желаю подобного. Какую я боль испытываю! Если тебя засунуть в мое тело, ты просто закричишь от всего, что я чувствую. Скажи, тебе не стыдно, когда в туалете видишь, что из тела твоего выходит?.. Посмотри на себя, ты полностью  осквернен…

  Еще немного и у Жени был бы шок, глаза его давно уже вышли из орбит и вращались над тарелкой, поэтому Гусейн замолчал и продолжал обедать. Медленно он поднимал ложку и опускал в рот, даже не обращая внимания на собеседника.

   Гуру махарадж  встал из-за стола и направился к лестнице, все окружающие его как рой мух, жужжа, полетели за ним. В столовой воцарилась тишина. Немногочисленные посетители мирно переговаривались между собой.

- Все, тебе пора ехать, - сказал Гусейн и тоже вышел из-за стола, и Женя, который оставил обед, быстро последовал за ним.

На улице он вспомнил про пьяных и спросил Гусейна.

- А это непреданные, хотя Бог их знает. Здесь полным  полно левых, которые просто отдыхают. Внешность бывает обманчива …

Гусейн вошел по лестнице в свой корпус, не попрощавшись и даже не обернувшись на товарища, который был предан ему больше всех на этом белом свете.

    Оставшись один, он стоял на дорожке и смотрел Гусейну вслед. Неизвестно сколько прошло времени, наверное, очень долго, когда он очнулся от звука ветра и острой боли в сердце, что слезы навернулись ему на глаза. Кругом стояли молчаливые деревья и тоже плакали, но желтыми падающими листьями. Женя пошел к остановке, но, пройдя несколько метров, остановился и вернулся, чтобы поклониться, упав в дандавате на пыльной лестнице, где только что поднялся его товарищ. Видел ли Гусейн проявление этих чувств, скорее всего, нет, как было неизвестно: пересекутся ли снова их дороги. Скорее всего, Гусейн уедет домой в Баку, не имея теплой одежды, а Женя продолжит служение на Сухарево, пока обстоятельства не заставят его продолжить путешествие по бесчисленным локам  материального мира.

 

Создавая человека из праха земного, Господь хочет уберечь его от гордыни. Само имя первого человека Адам в переводе означает красная глина. Богу все ведомо. У Бога нет ни прошлого, ни будущего, у Него всегда настоящее. Он не связан ни временем, ни пространством, подобно нам, людям.

 

«Существует внутренний мир и мир внешний, как отражение внутреннего. То, что действует для стимуляции или позыва к работе внутреннего мира, переходяще и временно и в конце должно произойти естественное разделение, называемое смертью. Сама по себе она является всего лишь точкой отсчета. Вся работа проистекает в чувствах. Страдания и наслаждения две аномалии, сменяющие друг друга по законам природы, и страх – место их перехода. Тот, кто страдает, будет наслаждаться и наоборот. Тот, кто не наслаждается – не страдает. Уравновешенный побеждает страх, и становиться свободным. Он всегда пребывает в спокойствии, полноте и изобилии. Качества такого – истинные богатства. Он всегда смиренен, знает что говорить, а чего не стоит, находчив, молчалив, уместен, вежлив, достоин, и видеть его доставляет радость глазам и полную защиту».

 

...говорит Господь. Вот, что глина в руке горшечника, то вы в Моей руке (Иер. 18, 6).

Молодой человек с сумкой на плече шел по тропинке между вечно зелеными елями. Год назад из Армии, мечтал, во что бы то ни стало изменить свою жизнь в любую сторону, была бы только определенность, куда именно изменяться, и, главное, новизна, туда, где никто еще не был. Создать свою собственную философию или стать тем, кем был изначально, но позабыл, короче, бесповоротно стать человеком: был и грузчиком, работал на деревообрабатывающем комбинате, но как научиться контролировать деятельность? Придя к выводу, что необходимо заняться йогой, он прикупил многочисленные книжонки. Быстро все, прочитав и составив разноцветную мозаику в уме, встретил на Арбате кришнаита, который рассказал о бхакт-йоге и дал адрес Сухаревского храма.

- Ты кот такой? – спросил незнакомца Коротков Сергей, начальник охраны храма.

- Меня зовут Игорь, по фамилии Комисаров.

- Что тебе надо, Игорь?

- Хотел бы пожить в вашем храме.

- Зайди в корпус «булава» к Дхарме-Бхаване, если он разрешит, тогда милости, как говориться, просим. Дхарма – комендант храма.

 Игорь, спросив у местного бхакты, где находиться корпус «булава», отправился на поиски коменданта. Постучав в дверь с номером 20, он вошел в комнату, где за столом сидел лысый человечек с начавшим расти животом и выражавшем полное равнодушие лицом. И первое, что бросилось взору – это были вовсе не глаза или как бывает: четко очерченный греческий профиль у благородных натур, или высокий лоб, как у интеллектуалов-философов, или же пленяющая чистота аскета-молитвенника. А привлекал все внимание рот, плотоядный с пельменеобразными губами, которые трудно было держать сомкнутыми. Человечек подремывал, но когда появился перед ним незнакомец, он, как будто застигнутый на месте преступления, быстро встряхнулся и открыл все свои органы чувств: зрения, обоняния, слуха и т. д. в наигранном внимании, с некоторым напряжением.

- Да, я вас слушаю, - сказал он, подчеркнув «я».

- Вы комендант храма?

- Да, я комендант. Меня зовут Дхарма  Бхавана дас. А вы кто?

- Я просто искатель. И узнав о вашем храме, решил пожить и набраться информации, опыта, так сказать.

- Ага, замечательно. Сто долларов в месяц, нет проблем, - Дхарма посмотрел на него. Игорь на мгновение замолчал.

- Дело в том, что…

- Понятно, тогда будешь заниматься служением восемь часов в день, и тебе скажут, где именно. А пока иди в 26–ю. комнату, располагайся. Корпус следующий.

  Поблагодарив Дхарму, Игорь вышел, а комендант пребывал в осознании своей власти, наконец, встал из-за стола и, решив выспаться, направился в 22-ю комнату, в которой проживал повар Кайрат и теперь, главный помощник его, смиренный Руслан, и улегся прямо на полу, сказав преданным, (чтобы его не искали) говорить, будто его вовсе нет.

    В комнату номер 26 вошел менеджер Нея, отвечающий за чистоту корпуса «булава». Он был обеспокоен тем, что Дхарма вписал ему выговор за грязные полы два дня никем не убираемых коридоров. Накануне комендант зашел в общую комнату и провел пальцем по подоконнику, не считая пыльных хлопьев по углам давно нежилой, а ставшей глухим памятником комнаты пребывания фестивальной команды бесплатных рабов. Дхарма принял решение, обдумывая, водя головой, как будто мечтал о счастливых днях, проведенных в вонючих туалетах мойщиком-новобранцем, и при случае всегда, всегда любил напоминать об этом преданным, демонстрируя свою отреченность и покорную смиренность.

   Нея приехал из Казахстана, Карагандинской области и, перепробовав разное служение, был назначен менеджером, к плохо скрываемой его гордости.  По национальности метис: русского отца и матери казашки, избирал во всем золотую середину, кроме как прасада. Обычно он переедал: прохладный климат России нагонял на его теплокровный темперамент мрачность и холодный оттенок движений, мыслей в том числе. Пища не усваивалась, о чем свидетельствовал дурной запах изо рта и бледный цвет лица, хотя голос его был тихим и смиренным, но взгляд противоречил тембру. С подчиненными вел себя жестко, но на службе старался вырабатывать смирение перед деревянными фигурами гаура-нитая.

- Где Женя? – спросил он Виктора, который вторую неделю не выходил на служение, игнорируя угрозы Дхармы. Рядом лежал его товарищ запорожец по имени Андрей.

- Не знаю, его уже два дня как нет, - ответил он, мрачно посмотрев на менеджера Нею, - когда мне дадут деньги на билеты? Сколько можно уже париться?

- А, ты же должен был убирать три кучи. Я ходил и смотрел, что две с половиной еще на своих местах. Недоработка!

- Не стану я больше копаться. Посмотри, вчера снова был дождь, все размыло. Куски асфальта руками буду отдирать? В такой грязюке все слиплось. Поди, сам попробуй.

- Я менеджер! И не обязан, - резко ответил Нея и вышел, негодуя.

- Кто такой, - спросил Игорь Комиссаров, устраивая свои вещи, расправлял спальный мешок.

- Да, придурок! Иди сам покопай в такую погоду, - сказал Виктор в закрытую дверь.

- А что тут работать заставляют? – с опаской спросил Игорь.

- Будь здоров, - ответил запорожец, качая ногой на матраце, - мы уже второй месяц мытаримся. Женьке вот влетит!

- Будь я неладен, когда решил ехать сюда! В Запорожье у меня аж две девчонки, - с тоской вспомнил Виктор, - а твой Женька …, - и крикнул в коридор: «Наверно, нашел какую-нибудь кришнаиточку себе, два дня гуляет». В это время Женя зашел в корпус и наткнулся сразу на Нею и Виктора.

- Так, где был? – спросил Нея.

- Я был на встрече с гуру, слушал лекции и так далее, - без оправданий ответил нарушитель.

- Значит, ублажаешь слух, а полы пусть синим, пламенем горят? Так что ли?

- Мне нечего ответить, кроме того, что служил в другом месте. Только и всего, чего ты так раскричался? Если бы, скажем, я потерялся или пропал в московских дебрях, наверное, распереживался  и не так бы, правда, же.

- Быстро на служение!!! – закричал Нея, выдавливая из себя весь яд до капли. Немного постояв, Женя опустил голову и повернулся, понимая, что выбора не предвидится. Видевший это Виктор плюнул на пол и растер ногой, показывая, что теперь думает о сотоварище.

- А ты чего стоишь? – крикнул Женя Виктору.

- Ты мне просто завидуешь! – сказал гордо тот, внимательно всматриваясь в действительности ли так.

Женя  тоже изучающе смотрел на Виктора, который стоял тенью. Нея вышел из корпуса.

                                  

 

                                                  "Если я сказал вам о земном, и вы не верите,
- как поверите, если буду говорить вам о небесном? "(Ин. 3, 12)

 

Тем временем Санака – Кумар пригласил Отца Олега Стеняева провести конференцию по проблемам сектантства. В три часа все преданные собрались в алтарной, где посредине сидели за двумя столами, но в разных углах Санака и христианский священник Отец Олег. Когда все успокоились, первый сообщил, что его гость состоит в организации по реабилитации и психологической помощи тем, кто был втянут в различные секты. В Москве существовал комитет родителей, чьих детей, так или иначе, взяли под свой контроль  кришнаиты, мунисты, шиваисты, пятидесятники, белые братья, асахаровцы и т. д. и ведущий непримиримую с ними борьбу. Санака рассказывал историю, как они с Отцом Олегом «сотрудничают», с чего начинали, какие перспективы их деятельности, примерно с минут пятнадцать и это время Отец Олег молчал, как все в начале думали, напряженно, что казалось он, смущается такого количества глаз, обращенных на его персону, а Санака говорил и говорил. Когда же слово представили, наконец, представителю христианства, появлявшихся в кришнаитском храме довольно редко, так что даже никто не мог припомнить второго такого случая, Отец Олег оказался очень раскрепощенный и веселый по характеру человек. Многие не ожидали, и атмосфера получилась дружеская и непринужденная.

- Большинство из вас пришли в этот храм отнюдь не из религиозных побуждений, на поиски высоких истин, а под давлением бытовых проблем, конфликтов в семье, нежелания служить в армии, - на такой аргумент преданные разразились громогласным смехом, совсем не противоречащим линии Отца, кришнаиты показывали, будто их свободная воля полностью зависела только и только от них. Ведь каждый из них хотел дать оправдание своей позиции и несколько покуражиться, хотя глубоко в душе верили, что это не может быть настоящим и никто из них не может быть как сейчас до конца жизни..

- Многие кришнаиты стали впоследствии христианами, - продолжал Отец Олег, маленький, кругленький, шустренький и веселый человечек. -  Вот представьте себя на месте ваших мам и пап, которые всю жизнь беспокоятся, одевают, кормят, души не чают, так сказать, вдруг узнают, что их чадо постриглось и стало кришнаитом, и, кроме того, начинает проповедовать им же о вегетарианстве. Если честно, то, во–первых, яйца курицу не учат, а во-вторых, настоящая проповедь идет из сердца, а не из кулака и ссор, так сказать. И тогда такие родители приходят ко мне и умоляют: Отец Олег, помогите! Отбился от рук, непонятно что говорит, непонятно чем занимается и это в светлые-то годы молодости! Когда необходимо учиться, жениться, завести семью, так сказать и вообще вести полноценный образ жизни. Вот я себя помню в молодости. Конечно, душа бессмертна, но только вместе со Христом, об этом говорит наша православная церковь, и спастись могут лишь православные, а мы все имеем исконно русские корни, исконно в нас будет жить жажда духовности. - Отец погладил серебряный крест на черной рясе, - и предполагается, что терпением и только можно осознать любовь к Богу, через молитву, а не убегать от армии в храм, или бросая несчастных родителей, дескать, они свободы не дают! Свобода это воля Господа, милые мои дети. Скромность, смирение и еще раз. Поэтому, если у вас наболело, вы зашли в тупик или просто есть вопросы на религиозные темы, я вас прошу – обращайтесь, не носите в сердце! Через Санаку, моего большого друга, или сразу ко мне, я постоянно нахожусь …». В храме это был единственный позитивный момент истины за все время жениного служения. Только он даже близко не осознавал тот момент счастливым в то время. Сбежав от Неи, он сидел в алтарной и слушал, боясь пропустить хоть одно слово. Вопросы задавать не решился в виду гонений. Чрезмерно преданные могли донести Видуре, а тот не церемонился. Для Жени казалось тогда, что все едино, но это было не так. Далеко не так.

  Алтарная нет, да и взрывалась раскатами смеха, у христианского пастыря было превосходное чувство юмора. Не лишен он был и сострадания к падшим обусловленным душам, затерявшимся в майе. Леша с Лесей после конференции хотели подойти к отцу Олегу, чтобы он благословил их. Радостный Отец сразу бы уделил им столько времени, сколько бы ни потребовалось. Некоторые отнеслись с пониманием, но узнавший об этом случае Видура-прабху на очередном совете решил, вернее, стал последним голосом, перевесившим чашу весов не в пользу двух самозабвенно влюбленных. Леша и Леся уехали из храма, и Виктор, узнавший об этом, стал еще более бескомпромиссным в отношении к руководству храма, сетовавший на то, что на их месте должен был быть он. Под эту непримиримую позицию Виктор подбил и Игоря Комиссарова, с которым сдружился, не разлей вода. Наиболее демократические взгляды прослеживались среди бхакт, занимавшихся служением либо в котельне, либо в мойке, в основном чернорабочих. Всем была далеко не безразлична судьба Леши и Леси, которых все очень любили, и все-таки пришлось смириться, подчинившись строгим авторитетам.

 

Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою; ибо взята от мужа [своего] (Быт. 2, 23).

 

    На следующее утро в 4.00 как всегда началась служба. Видура пел «харе кришна, харе кришна, кришна, кришна, харе, харе», а все остальные преданные подпевали в такт «харе рама, харе рама, рама, рама, харе, харе», Видура пел металлическим голосом, который соответствовал его железному характеру. Он привык, что ему все беспрекословно подчиняются и уже давно, поэтому он не стеснялся. Игорь Комиссаров, привыкший к армейскому порядку, все–таки чувствовал мурашки по коже от такого настроя гортани поющего. В нем было все: и полное пренебрежение к мнению присутствовавших  сотни преданных, и ненависть к собственной личности, так как Видуре никто не смел, сказать «нет», если он поступал неправильно, несправедливо, и гордыня, достигшая непомерных вершин, не считавшаяся со слабостями человеческой сущности, плевавшая на все вокруг, кроме жесткой линии Прабхупады и четырех принципов, и 16 кругов махамантры, к которой она и была прикована цепями как позорным рамкам, дрожала, но при преданных, смотревших на нее с восхищением и покорностью показывала другое лицо: имеющее власть, престиж, могущественные связи и неограниченную свободу.

    Игорь подпевал со всеми, но не был обманут преданными взглядами преданных, обращенных на Видуру, они улыбались и казались счастливыми. Чувствуя, какой холод внушает ему тембр Видуры, Игорь поглядывал по сторонам, жалея кришнаитов.  Он точно знал, что никто не сможет привыкнуть и принять этот металлический, армейский, беспрекословный характер, и конечно, порядок, царивший в храме. С каждым мгновением он понимал Виктора все больше и больше, и терял веру в эти блестящие глаза; окружавшие его на службе. Преданные прыгали и танцевали по строго заданному сценарию каждый Божий день, и даже улыбки и подмигивания, как подозревал Игорь, были частью плана, ведь очень сильно чувствовалось несоответствие Видура - преданные. Нельзя было искренне радоваться из-под палки, как в армии: ты исполняешь долг, следуя приказу. Как только эта мысль пришла к Игорю, он сразу же успокоился и тоже заулыбался. Преданный, стоявший рядом, глядя на него, тоже заулыбался в ответ и, увидев это, Игорь засмеялся. «харе кришна, харе кришна, кришна, кришна, харе, харе; харе рама, харе рама, рама, рама, харе, харе» - алтарная взрывалась каркающими вибрами микрофона. Преданные водили хороводы и приглашали Игоря в свои ряды, только он отказывался и стоял около колонны. Кайрат, танцующий в экстазе, поймал его за руку и насильно, как бы извиняясь, и с улыбкой, затащил его в непрерывную цепь, положив Игорю руки на плечи, а тот свои на плечи Гаруде, главному пуджари, сорокалетнему сутулому кришнаиту, в прошлом он был доктором математики. Хоровод проезжал поездом вокруг колонн, по всему периметру алтарной, около гаур-нитая, молчаливо улыбающихся с поднятыми руками вверх. Матаджи на своей половине, где во вьясасане-кресле «сидел» портрет Прабхупада, тоже завели хоровод, держась за руки, одетые в сари, развевающиеся в разные стороны. Наконец пение закончилось. Особые дни считались воскресеньем, когда был пир, и понедельник. В воскресенье вечером Видура давал лекцию, а сутра в понедельник пел киртан. В другие дни киртан вел Григорий, который не имел ни голоса, ни слуха, а завывал голодным волком. Дхарма пел только однажды, и, казалось, смущался. Григория иногда сменял, Гонима дас, тоже не имевший слуха, или Алексей, певший, более менее, прилично, лысый преданный лет тридцати, постоянно смеявшийся на лекциях Видуры, обхватывал кистями рук лысину и, чувствуя, как щетина колется против движения ладони. Видура не носил шикху, как и Григорий, старавшийся подражать во всем президенту, но оба носили короткие стрижки, Дхарма был лысый, отчего его  губы контрастировали и выделялись на общем фоне, и шикха болталась у него сзади, иногда собранная в пучок резинкой, Алексей носил аккуратно выбритый пятачок на самом темечке.

  Когда пение смолкло, все упали по правилам в поклоне, кроме Видуры. Он стоял у микрофона и смотрел на «божества», возглашая славу «святым» местам и личностям-вайшнавам:  джай шри кришна чайтанья, прабху нитьянанда, шри адвайта, гададхара, шривасади гаура, бхакта вринда, - а преданные говорили «джай!», - джай шри радха-кунда, шьяма-кунда, гири говардхан, - «джай!», - паривраджикачарья -  парамахамса шри шримад бхактисиддханта сарасвати госвами ки джай, - «джай! паривраджикачарья-парамахамса, основатель международного общества сознания кришны. а. ч. бхактиведанта свами шрила прабхупада ки джай, - «джай!», - Сухарево дхама ки джай, - «джай!». После чего каждый произносил про себя молитву своему гуру, называвшуюся «пранама» и уже потом вставал с колен и садился по-турецки, лицом к лектору. Видура кланялся после всех и садился вести иштагоштхи, если был понедельник. И до семи утра преданные «читали» джапу, повторяя на четках 16 кругов маха-мантры «харе кришна». В семь часов началась лекция. (Стенографирована автором. Оригинал, без художественных вставок. Осторожно:  есть грубые выражения.)

«О, сын куру, увидев, что, несмотря на присутствие могущественных мудрецов, население мира почти не увеличивалось, брахма серьезно задумался над этим, как увеличить его. Он подумал: Не странно ли, что, несмотря на все мои старания, во вселенной по-прежнему так мало обитателей? Я не вижу иной причины для этого, кроме злой воли рока. Пока брахма предавался размышлениям и созерцал сверхъестественную силу, из его тела появились две формы, которые и по сей день считаются телом брахмы. Едва появившись на свет, эти два существа соединились друг с другом. Они постепенно увеличили население вселенной.

   Видура произнес : «джай шри кришна чайтанья прабху нитьянанда шри адвайта гададхара шривасади гаура бхакта вринда, харе кришна, харе кришна, кришна, кришна, харе, харе; харе рама, харе рама, рама,рама, харе, харе». Все поклонились.

 «Итак, мы прослушали окончание главы третьей песни шримад-бхагаватам  «Сотворение кумаров и других». Материальный мир творится, потому что живые существа хотят его, и кришна делает материальный мир для тех живых существ, которые хотят быть в материальном мире. Из сострадания к живым существам, чтобы они не мучались в духовном мире, страдая по материальному, кришна сотворил материальный мир и сказал: «Нет проблем, убирайтесь вон из духовного мира. Не место, таким как вы в духовном мире. Но душа, пребывающая в духовном мире, не может в таком же виде явиться в материальный мир и находиться здесь. Душа не может в таком виде, в котором она находиться сейчас, - Видура тянул: Сейча-а-с, - в материальном мире, явиться в духовный мир и пребывать там. Чтобы находиться в материальном мире, живые существа должны получить все необходимое для удовлетворения своих желаний. И поэтому кришна, будучи верховой личностью, знает, как все нужно устроить. Он пишет брахме  план, как он должен все устроить в материальном мире, чтобы все живущие могли находиться в этом материальном мире и удовлетворить свои желания. Нужно солнце – делает солнце. Как, например, вы делаете тюрьму: четыре стены, пол и потолок и даже окон нет. Вселенная замкнута, невозможно … (очевидно Видура неправильно поставил слова, не обращая внимания) - это как футбольный шар, мяч, – поправился он, - знаете футбольный мяч, видели? И вот представьте, как быть внутри футбольного мяча, это вселенной, - Видура размышлял и забывал про окончания, - там темно. Начальная половина водой заполнена, (он хотел сказать, что половина вселенной по древней концепции заполнена водой) и волны плещутся. Это вселенная. Можно сделать свет там: кришна втыкает лампочку в виде солнышка. Свет. Светло. Становиться светло. И тепло. И затем все остальное, и он населяет эту вселенную живыми существами. Для того чтобы они могли получать необходимый инструмент для удовлетворения своих желаний. Этим инструментом является материальное тело. И кришна придумал фабрику для производства материальных тел. Это матка. Это матка, и она находиться в женском теле. Это место, где живое существо получает тело. Матка. Знаете что такое матка? – послышалось движение в зале. – Матка – это отверстие такое и потом там мешок такой. Мешок. Есть «такое болезнь», такая болезнь, я знаю, она … м… такая э-э, когда матка вываливается. Она вываливается, ха, потом ее опять туда запихивают. Как мешок. Он наружу… Когда он, мешок, наружу выворачивается, и там бывает такая болезнь. И можно посмотреть эту фабрику для производства тел. И там душа получает тело, душа приходит с семенем отца в матку, и мать есть пищу, потом это в кровь, потом это трансформируется в семя, потом производиться такое зерно, в которое душа попадает, и начинается … э – э. Это учеными очень хорошо изучено, и они пытаются в пробирке это делать, минуя естественную фабрику, придумывая свою собственную, но у них ничего не выходит. Когда яйцеклетка мужская и женская соединяются и под воздействием энергии души…

    … Или брахма, который творил материальную вселенную, его, называют дедом. Почему? Кто является в действительности нашим отцом, отцом нашего отца, его отца и так мы будем идти все дальше, будем рассматривать, и рассматривать и доберемся и до дакши, и до кардамы, и до ручи. И нашим отцом был вначале или ручи, или кардама, или дакша. Кто-то из них. К ним приведут ниточки. От этих троих ниточка пойдет к ману и потом от ману к брахме, и от брахмы к кришне. Тогда кришна является нашим изначальным отцом. Если мы так начнем, начнем, придем к кришне, больше никуда не придем. Таким образом, мы выявим изначального отца. И поэтому здесь говориться: «ты и владыка воздуха. Верховный судья яма, ты повелитель дождей, огонь, луна и прадед всех живых существ. Поэтому я снова и снова в глубоком почтении склоняюсь перед тобой. Гху-гху.… Когда можно склоняться, как здесь склоняются пред ним, когда мы поймем, кто владыка воздуха. Мы понимаем, кто является  владыкой воздуха? Здесь сказано. Он понимает, поэтому говорит: «Ты владыка воздуха» Мы понимаем? Вот мы дышим, бесплатно. Мы дышим. Кто-о хозяин воздуха? Мы не понимаем. Вот я дышу.… Нет осознания. Но преданный, чистый преданный, он осознает: ты владыка воздуха. Ты дал мне возможность дышать. Ты верховный судья яма…» Кто понимает, что кришна верховный судья? Что он судит живые существа. Никто не понимает, что даже будет суд. Не осознается это. Вы осознаете, что совершаете грех. Но в силу невежества (Видура ставил неправильно окончания) человек не осознает, что будет суд. Итак, наше состояние бессознательное. Бессознательное состояние! Когда мы дышим, но не осознаем, что дышим воздухом кришны. Мы грешим и не осознаем, что будет по делам нашим. Дождь идет, мы думаем, что сам идет дождь. Опять дождь! Но кришна повелитель дождей. Кришна говорит: «я задерживаю, посылаю дождь». Чистый преданный во всем видит проявление кришны, он во всем видит кришну. Чистый преданный не может забыть кришну. Почему мы не помним кришну? Мы не-е осознаем, что кришна повелитель дождей. Мы этого не осознаем. И почему мы этого не осознаем? Потому что мы находимся в бессознательном состоянии. Мы в бессознательном состоянии, то есть мы-ы нездоровые сознанием. Мы не осознаем, то есть без сознания. Что такое «не осознаем»? Значит, без сознания. Когда человек не осознает? Когда он без сознания. Иногда человека кусает змея, и человек падает от укуса змеи, или от страха у него шок, или от яда, и он без сознания, он не осознает. Вам это понятно? Он не осознает. Вы пинаете его, он не встает, он без сознания. Тело лежит и не осознает. Так же и сейчас мы находимся в таком же состоянии, как и этот, укушенный змей. Мы не осознаем, что кришна – владыка воздуха, что он будет нас судить, что он огонь и повелитель дождей. Что он луна и прадед всех живых существ. Мы этого не осознаем. Почему? Потому что мы осознаем майю. Мы укушенные майей. Укус майи жестокий. Мы отравлены ядом майи – дорогой. И эта отрава заливает наше истинное сознание, покрывая его. Это отрава, яд для души. Укус майи.…И тогда что мы делаем? Мы сумасшествуем, безумствуем. Безумство проявляется в виде вожделения. Хочу! Это безумие. Я хочу! Я вожделею! И чего все хотят? Только одного. Он хочет, чтобы его майя лягала и лягала. Как осел, когда он приближается к ослихе для совокупления, она лягает его задними ногами, в морду прямо. И, тем не менее, он лезет, - в зале послышалось, как кто-то стал тихо смеяться, - Она лягает его, а он лезет. Он безумствует. Потому что он не соображает. Майя вновь лягает, но он продолжает. Он в бессознательном состоянии. Он не осознает этого. И эта отрава продолжает и продолжает мучить душу, держа ее в этом бессознательном состоянии. Только это и больше ничто. Это единственное желание, несмотря на все лягания, совать морду куда не надо. И смотреть в эту сторону. И двигаться туда потом. И пытаться… чтобы еще раз лягнула. Она кусает и кусает майя, отравляет наше сознание. Это то, что держит нас всех здесь. Один тут  в лекции говорил: «Многим нравиться наша философия или чудесные наши четыре принципа, но у нас, их не три, а четыре. И вот четвертый принцип большинству не нравиться. Большинству он не под силу для исполнения. И это то, что не позволяет нам осознать, что он – владыка воздуха, кришна. Это, больше ничто. Ибо это желание, присутствуя в сердце, покрывает наше истинное знание, и мы забываем кришну. Мы не помним его, мы отравлены, мы не помним. Когда человек болен сознанием, он иногда забывает своих э-э… родственников. Вы можете представить, человек упал, ударился головой, и вот приходят к нему родственники в больницу, и он не узнает их. – В зале смеются. -  Они говорят: «Это я-я жена твоя, а это Вася, сын твой, - послышался хохот, - он не узнает их. «Женщина, не шутите, у меня нет сыновей», и для нее это великое страдание, она удивляется и говорит: «Вспомни, пожалуйста, вспомни. Мы там живем, у нас такая квартира». И она ему все это описывает, но он не может вспомнить. Потому что он ударился головой, он ничего не может вспомнить. Память у него исчезла.  В точности в таком состоянии находимся мы. К нам приходят проповедники и говорят: «Ну, вспомни же: ты не тело, ты слуга кришны. Помнишь кришну? А помнишь кардаму, кардаму? А ручи? Ха-ха! Мы говорим: нет, дакшу не помним. Ха-ха! брахма, брахма! Он первый, всех сотворил? Не помню. Кришну тоже не помню. Мы находимся точно в таком состоянии. И почему память наша не проявляется, потому что проявляется похоть.  И вся садхана бхакти - йоги направлена на то, чтобы исчезли из сердца вон, во-первых, старается убрать объекты, вызывающие разные формы, разные формы стараемся убрать, они оскверняющие, очень оскверняющие. Форма. Есть формы, которые очень сильно оскверняют сознание. Моментально загрязнение происходит, моментально! Форма так действует. Это чисто механический процесс. Чисто механический. Если, например, нашу кожу проткнуть, пойдет кровь, чисто механический процесс. Раз, пошла кровь, так все устроено в материальном мире этом, если кожу поранить, пойдет кровь. Так устроено. Споткнулся – упадешь. Так устроено: земля тянет. Так устроено, трудно что-либо изменить. Увидишь форму определенную, загрязнишься. Сто процентов. Так все устроено. Мы хотим находиться на земле, поэтому существует гравитация. Если бы не было гравитации, что бы было? Левитация. Ха-ха. И тогда вы бы левитировали бы и летали бы, и было бы трудно существовать, мы летали бы. В невесомости вы видели как они привязывают там, держаться там в специальных… Хочешь покушать, а там левитация, нет гравитации. Поэтому так устроено: все… чтобы… м-м… это тело притягивалось к Земле и ходило и не отрывалось от Земли. Все так устроено. И так как мы хотим находиться на этой Земле, оставаться, существует механизм, с помощью которого мы продолжаем оставаться. Это кандалы. Кандалы. В виде этого ужасного желания. Кандалы вешаются на нас, вот они, кандалы вешаются на нас – вот тебе желание и ходи с ним. Повесили желание, и человек желает, желает он. Он ходит, желает в грубой форме или в тонкой форме: он желает. Он не желает кришну, он желает майю. Поэтому вся садхана построена, чтобы поменять желание. Поэтому мы слушаем о кришне. Мы слушаем, что он владыка воздуха, что он накажет, сто процентов накажет того, кто желает и слишком много. Ибо он верховный судья. Он накажет за каждое слово, за каждое действие получим результат соответствующий. За любое действие. Все записывается. Компьютер вот есть у нас. Кто сколько распространил, кто, сколько чего, записывается (про книги). У ямы лучшие компьютеры, лучшие работники. Они все так считают, ничего не пропускают и никогда не ошибаются. Никогда. Очень редко ошибаются. Поэтому так все учитывается. Каждое слово.  Каждое разное, грубое, нехорошее, и каждое слово, действие, направленное на реализацию этого желания. Поэтому мы должны от него избавиться и нет другого способа избавиться от этого желания, кроме как слушать трансцендентную вибрацию звуковую. Не существует другого способа. Мы должны слушать эту вибрацию, и только эта вибрация очищает наше сердце. Она вибрируется и очищает от этой гадости. Эта гадость в виде похоти существует в сердце, особенно когда солнце печет, и мозги начинают плавиться, нагреваться и они плывут. Ха-ха в этот момент нужно максимально сконцентрироваться на служении, постоянно быть занятым, никогда не медитировать, научиться прерывать медитацию, - послышался легкий звон колокольчика, Гаруда закрыл алтарь занавеской, - «в самом начале только вы начинаете медитировать… постоянно медитируете, я знаю. Каждый. Медитируете на это, потому что вас мучает. Представьте, у вас чирий на заду и вы сидите. И вы постоянно будете медитировать на чирий. Чирий. Вы и так сядете, и сядете, потому что чирий, ха-ха, невозможно? Вы не можете думать ни о чем другом, кроме как о чирие. Будет глубокая медитация, погружение, он не дает вам забыть себя. Так же и это желание как чирий, оно присутствует, оно постоянно о себе напоминает и оно мучает. Каждого. Каждого мучает и он страда-ает от укусов этого желания. Это приносит страдание, потому что он не хочет этого. Этот брахмачари, этот монах не хочет, но оно есть. Он думает, как бы избавиться! Но оно есть, и оно, поэтому мучает его. Он не хочет, а оно е-е-есть. Оно есть. Это мучение. Поэтому кришна из великой любви дал способ как от этой гадости избавиться. Надо как можно больше повторять святое имя Бога и слушать его. Слушать трансцендентную вибрацию, слушать «шримад-бхагаватам», слушать «бхагавад-гиту», читать «бхагавад-гиту», читать «шримад-бхагаватам». Постоянно воспевать святое имя Бога, быть занятым. Сейчас нужно уставать немного, трудиться, чтобы тело уставало. Это тело – вещество, оно не живое, вы не думаете, что вы -  тело, вы ошибаетесь, вы не тело. И не используйте это тело, ни в каких других целях, кроме как принесение его в жертву кришне. Отдайте тело кришне, пусть кришна действует. Скажите: «кришна, я отдаю тебе это тело, кришна, вот тело». Отдайте тело кришне. Пусть кришна действ… руководит и действ… действиями этого тела. А вы наблюдайте, что он будет делать. Отдайте тело кришне! Но вы не сможете это. Вы не сможете отдать кришне тело. Вы теоретически… да, я хочу отдать, я-я отдаю, кришна, тебе тело, забирай, но когда он попросит в действительности тело.… Это как инструмент. Тело становиться тоже как инструмент, и кришна говорит: «Иди и отдай это тело гуру. Гуру. Предайся гуру и отдай тело гуру, и тогда, говорит кришна, стань инструментом в руках гуру. Гуру, предайся гуру и отдай тело гуру и тогда стань инструментом в руках гуру – говорит кришна. И делай то, что… играй, так как гуру перебирает, так и действуй. Но гуру может взять и треснуть этот инструмент об пол, нет никаких проблем, он может это сделать, и вы при этом не должны возмущаться. Будьте инструментом в руках гуру. Но когда это наступает, вы начинаете возмущаться и думать или пытаться избежать, чтобы не дай Бог, не треснул нас об пол, мы пытаемся эти ситуации обойти. Ведь это результат не искренности, это результат того, что поглощены материальными желаниями, и мы еще в действительности не хотим отдать свое тело кришне, и не отдаем это тело гуру полностью, мы хотим еще оставить это тело для себя. Для себя. Для удовлетворения каких-то своих целей. У нас есть цель в жизни, какая-то еще, - Видура прищурил глаз, - отличная от цели кришны, мы имеем ее про запас. Диплом какой-нибудь, специальность, деньги в чулке где-нибудь, квартиру. Эх, квартиру, думает, нет проблем. Уйду из сознания кришны, у меня квартира есть. Он имеет цель какую-то спонтанную. И это результат не искренности. И, если он имеет такую цель, то тогда его служение кришне не будет совершенным.  Оно будет попыткой усовершенствовать свои материальные дела в материальном мире. То есть каждый будет пытаться эксплуатировать кришну. Эксплуатировать кришну. Плохо ли жить? В Индии, например, значит более менее… Бедная стана. Десять-пятнадцать человек в семье. Иди, живи в стране. Иди, живи в ашраме. Ешь вволю маха-прасад, ну там, помой полы, там, послужи несколько часов, все, потом иди на Гангу, соверши омовение, на харинаму – пой, радуйся там, потом еще чего-нибудь, удовлетворяй чувства. Хорошая жизнь. Кто-то мне признался в сознании кришна: хорошо у вас, работать не надо, кормят-поят, обувают, одевают, никаких проблем. Почему не жить в сознании кришны? Попрыгал, поел халавы, ха-ха, чудесная жизнь, работать не надо, на работу не ходить, зачем это мне, семью содержать не надо. Живи, радуйся! Некоторые хипуют там, уходят и хипуют. Если мы приходим в сознание кришны с таким умонастроением, мы не добьемся успеха. Мы должны стать преданными. Должны предаться. Кришна единственный, что цель, только это, больше ничто. Чтобы мы не делали, мы делаем это несовершенно. Несовершенно на сто процентов. Любое служение, какое кот бы не исполнял, оно несовершенно. Поэтому кришна знает, что мы ничего не сможем сделать. Мы несовершенно делаем. Но если это несовершенство с преданностью делается или без преданности. Несовершенство определяется только этим критерием. Он смотрит. С преданностью мы делаем, или с какой-либо другой целью. Предаемся мы кришне или не предаемся, и кришна оценит только преданность. Это единственное, что требуется. Смотри, говорит, преданные. Мы не преданные кришны. Мы преданные майи. Сколько мы в течении дня пытаемся удовлетворить кришну, и сколько мы в течении дня пытаемся удовлетворить искренние свои чувства, это тело. Можно провести исследование, и вы вспомните и сделаете открытие, что вы еще не преданный кришны, но кришна оценит только преданность, это в действительности секрет. Хотите получить милость кришны? Станьте преданными, а не получив милости кришны, никто не совершит прогресс духовный. Хотите совершить духовный прогресс – станьте преданными кришны, предайтесь ему. Станьте преданным. Вы видели собаку преданную? Вы видели ее? Как она смотрит в глаза хозяину? Такая медитация! Вы не видели такой медитации у людей. Если бы у вас была такая медитация во время джапы, вы бы смотрели на изображение кришны с преданностью, смотрели в его глаза и как этот пе-е-с,  любое движение пальцем его – она туда, что хозяин приказывает – туда и она туда. Куда желание кришны – туда и преданный. Кришна сюда и преданный сюда, кришна сюда и преданный сюда. Но мы не можем с кришной общаться, поэтому гуру приходит как представитель кришны. Гуру говорит: раз сюда, раз туда, и мы должны так, с такой преданностью слушаться гуру, как собака хозяина. Мы должны стать псами. С такой преданностью предаться хозяину своему, хотя бы, не говоря, чтобы любить там, но предаться, привязаться – это очень важное качество стать преданным, а не став преданным, мы не сможем продвинуться, это следует взращивать – желание стать преданным. Его надо взращивать, это желание. Что такое желания? Они имеют свойство возрастать, уменьшаться, в зависимости от чего? В зависимости от того, какая атмосфера. Благоприятно для этого… или нет. Например, для взращивания материальных желаний благоприятна материальная атмосфера. Э-э и эта материальная атмосфера может быть спокойно создана в ашраме. Материальные желания, например, здесь могут очень сильно возрастать, как в святой дхаме. Тот, кто ездил в Индию, тот знает, что материальные желания там тоже возрастают. Почему? Потому что там действует эта обстановка очень саттвичная,  чистая в святой дхаме, как в ашраме. Хочется, ну, чего-то такого уже, необычного. Хочется стать великим, известным, хочется, чтобы тебя прославляли или еще каких-то вещей подобных.  «Я стану великим, я стану знающим, я стану первым среди преданных, я стану чистым преданным, я стану чемпионом мира по смирению, или меня прославят – я буду больше всех книг распространять, обгоню всех – это не те мотивы, которые должны руководить нами при исполнении преданного служения. Мотивом, внутренним двигателем для исполнения преданного служения должна быть преданность. Я предан этой личности, поэтому я жертвую. Я люблю эту личность, она мне нравиться и я жертвую ей. Я предан этой личности и поэтому я отдаю, все просто я отдаю. Я предан гуру. Гуру хочет – я отдаю, гуру говорит – я делаю. Я преданный…, но гуру говорит – я не делаю! Гуру говорит, кришна говорит: «Оставь все!» - мы все не оставляем. Значит – я не преданный, значит, есть другие желания. Поэтому нужно избавиться от других желаний воспеванием святого имени Бога, и другого пути просто нет. Тот, кто делает это не серьезно, это тот, кто не слушает трансцендентную вибрацию, звуковую, тот никогда не станет преданным. Тот, кто не научиться слушать, тот не даст этой трансцендентной звуковой вибрации проникнуть в сердце, не даст этой возможности проникнуть, где эти желания произрастают, где находятся семена желаний, он никогда не избавиться от сексуального желания. Оно как было там, так и будет. Можете заглушить его, оно опять проявиться. Нужно дать возможность трансцендентной звуковой вибрации проникнуть в сердце и звучать в своем сердце, уничтожая все семена всех греховных желаний. Только трансцендентная звуковая вибрация может сделать это, нужно только, чтобы трансцендентная вибрация эта проникла в сердце. Для этого нужно слушать трансцендентную вибрацию. И тот, кто сможет это сделать, он быстро избавиться от материальных желаний, у него начнет появляться вкус к духовной жизни, к воспеванию святого имени Бога, в нем начнет появляться этот вкус, он начнет служить Богу, и а-а… так он сможет побороть это… э-э… ненасытного врага похоть. Вожделение – это враг обусловленной души, вожделение. И он сможет тогда это вожделение постоянно заменять на истинное, путь любви к Богу,  которое в действительности им и является, просто загрязнено в материальном мире.  Это сексуальное желание – есть любовь к Богу, это ваша любовь к Богу. Почему вы так медитируете? Потому что это – ваша любовь к Богу. Но сейчас вы медитируете на мочу и кал, обтянутый кожей. Это любовь к Богу так сформирована в это. Вы представляете? Из нас сделали какой-то… робот, притягивающийся к чему-то… К моче, к калу, и говорит: «Я тебя люблю, моча и кал!», - в зале засмеялись, - «Я тебя люблю, моча и кал!», о, если она сейчас скажет: «А если я тебя сейчас отрыгну! – и отрыгивает вам в лицо, или сделает что-нибудь еще, проявляющееся ее сущностью тела. Хах-ха. У вас, во-первых, искривляется, изменяется выражение лица, ха-ха, когда… попадаешь в помойку, оно меняется так. Такой же… мы в начале признаемся в любви, а если это происходит и проявляется, еще… стоит тело – вы аж искривляетесь, вы говорите: «Господи…» Хах-ха, «Господи…»  и это ужасное желание, оно побеждаемо, не думайте, что его нельзя победить. Воспевание очень сильный метод, вы должны практиковать его и не только с утра, когда вы спите, если вы спите, плохо делаете, плохо воспеваете… где! Ка-ак вы можете рассчитывать, что эта вибрация проникает в ваше сердце, оно даже в ухо не проникает, что говорить о сердце? Вот сидишь… ну невозможно, он сидит… и вытащит еще посмотреть, сколько осталось, полкруга, и засунет это… четки назад, и сидит дальше, опять вытащит, посмотрит, сколько еще и сидит, - преданные смеются, - сколько раз я видел эту картину: вытащит, посмотрит… о-о… дальше. Это для него каторга, оно даже в ухо не проникает, о каком сердце может идти речь? Он должен плакать как ребенок, взывать, как собака воет хозяину, когда ее закрывают в квартире, оставляют одну дома, и хозяин уходит на работу, и она начинает вы-ы-ть, она воет по хозяину, она начинает вы-ыть очень искренне, когда собака искренне воет – это кошмар! Ха. Или ребенок искренне плачет, это невыносимо, невозможно слушать. Также преданный должен выть по кришне. Выть. Он должен взыва-а-ть, взыва-а-ть, но когда он почувствует разлуку, что он отдален от кришны, что он зде-есь в материальном мире, его кусают… вожделением, он это начнет чувствовать, будет выть тогда, будет предаваться, начнет взыва-а-ть, тогда он начнет слышать. Так устроено… А в действительности, это состояние сознания, каждый знает, что такое искренность, каждый. Когда ты что хочешь, то и делаешь. Когда ты хочешь и действуешь в соответствии своего желания. Это и есть искренность. Когда ты приходишь и говоришь: «Я тебя люблю, а она знает, что ты ее не любишь, а любишь другую – это неискренность. И ты сам знаешь, что это неискренность. Сейчас ты говоришь «кришна, я тебя люблю!» - это неискренность. Потому что мы знаем, и кришна знает, что мы не любим его, но когда ты действительно будешь говорить «кришна, я тебя люблю!», и действительно будешь любить его, тогда ты будешь действовать согласно воле кришны. Все, что он скажет – будешь делать, делать, ну а сейчас мы говорим одно, а делаем другое. Э… когда мы говорим из шастр любому: «Ты – не тело!», а когда нам говорят, что ты не тело, мы не можем с этим согласиться, потому что мы неискренни. Что такое неискренность? Неискренность – это присутствие материальных желаний. А что такое искренность – это отсутствие материальных желаний, материальных мотивов. Это искренность. Отсутствие материальных  мотивов в служении – есть искренность. Присутствие материальных мотивов – есть неискренность. И когда искренность появиться? Когда мы сумеем преодолеть материальные мотивы в своем служении, и тогда мы преодолеем гунны материальной природы. Тогда мы достигнем состояния освобождения, когда мы преодолеем влияние и зависимость от материальной природы. Тогда мы станем искренними. «До тех пор пока мы не проявили этого… до тех пор, пока мы не достигнем этого состояния, мы будем неискренни. И мы сможем начать служить кришне искренне только после освобождения. А сейчас мы должны всеми силами следовать регулирующим правилам и принципам, потому что не сможем делать все на основе своей искренности, и если мы не будем следовать правилам и предписаниям, данным в шастрах, мы не сможем правильно продвигаться в сознании кришны. В силу того, что правила и предписания являются э-э… м-м… той преградой, той оградой, тем защитным слоем э-э, который скрывает нас от совершения греха, греховной деятельности при отсутствии искренности. Нет искренности, но вот написано, и я следую этим предписаниям, правилам этим, то, что… нет искренности, я не могу следовать на основе своей искренности и преданности э-э… кришне, поэтому я следую на основе предписаний… из послушания. И искренность сейчас – это значит быть послушным. Искренность сейчас, в нашем положении, на нашей стадии реализации, на которой мы находимся, - это значит быть послушным. Что говорят – то и делать. Это и есть искренность. Но старшие говорят, и мы… э-э теоретически соглашаемся, что должен следовать, но исполняем указания ста-арших, джи-би-си (гуру), президентам храма, менеджерам, тогда я – неискренний, а искренность – это значит быть послушным. И потом искренность, она будет проявляться в просто предании себя и исполнения спонтанного преданного служения. В действительности для преданных самое важное проявлять эту искренность, это очень ясно. Неужели непонятно, что такое искренность? Искренне хочу предаться кришне – это состояние сознания, состояние души – искренность. Искренность можно взращивать, она фиксируется, например, есть вкус кислый, горький, а есть искренность, и вы чувствуете это. Вот она искренность, вот она, вот искренне. Искренность может проявляться, и вы можете взращивать, вы хотите ее увеличить, своей волей, своим желанием, вы хотите увеличить усилие – это искренность. Нужно поместить тогда  этот росток, эту искренность  в благоприятную атмосферу. В атмосферу слушания и послушания, и тогда искренность начнет увеличиваться. Искренность – это значит следовать указаниям гуру. Это и есть искренность, и не следовать указаниям гуру – есть неискренность. Это как называется, как называется… делать одно, а думать…, двуличие, - кто-то сказал из зала, - лицемерие. Во. Лицемерие. Трансцендентному посланию Господа кришны для людей кали-юги «шримад бхагаватам» ки джай! – джай! – преданные вполголоса повторили.

- Семь минут у меня есть на иштагоштхи, где Саша? Так вы уезжаете в Ярославль? Яшомантинандана просил меня доставить ему преданных…

   Видура раздавал распоряжения, и лекция закончилась. Через время, после того как Харикеша «падет», Видура объявит себя «русским волхвом», все авторитетные преданные были учениками Харикеши.

 

Смотри, какая зависть и многосплетенная хитрость лукавого демона!” Видя, что созданный человек  находится в высочайшей чести и почти ничем не меньше ангелов, видя на земле земного ангела и снедаемый завистью, виновник зла демон, который сам пребывал между вышними силами, но по развращению воли и безмерности злости ниспал с той высоты, употребил великую хитрость, чтобы лишить человека благоволения Божия, и, сделав его неблагодарным, лишить его всех благ, дарованных ему человеколюбием Божиим (Беседы на Книгу Бытия).

 

Коля проснулся рано от того, что кто-от теребил его за плечо. Открыв глаза, он увидел приземистого и веселого Толяна из второго корпуса, тот ему подмигивал со словами «Вставай, прабху, за тобой меня Дхарма послал…»

- Дхарма? Наверное счастливый день сегодня, - посмеялся Коля в ответ. Он оглянулся и не обнаружил ни спальника, ни самого Жени. «Где он пропадает?» - подумал Коля. – Надо бы занять у него деньжат. Он, наверное, самый богатый в этом храме, - а вслух насилу выдавил: - «О, кей, о, кей, прабху, дайте мне прийти в себя, а не то днем я буду в плохом настроении, и не дай Бог…».

    Для Коли было приготовлено служение. Караван санкиртаны собирался в Углич, а оттуда в Ярославль, так что рано-рано, пока не взошло солнце, было дано указание загружать микроавтобус книгами. «шримад бхагаватам», «бхагават-гита», «Нектар преданности», и Коля надел свои черные джинсы, рубашку, в которой ходил еще в Алма-Ате – он не был из богатой аристократической семьи как Виктор, который преспокойно спал. На часах ровно три, новый день. «Слава тебе Господи!» - сказал Коля и вышел из корпуса. На улице шел непрерывный холодный дождь.

  - На, надень, - Толян дал  другу брезентовую накидку с капюшоном, - мучение – вечная наша обязанность, как в материальном, так и в духовном мире, - сообщил он приободряющую новость, и оба направились в подвал корпуса «лотос». Открыв металлическую дверь, они вошли в кромешно – темное помещение, здесь жили крысы, пауки, сороконожки и другие насекомые, лишенные сострадания к другим живым существам. Атмосфера обдала их, двух представителей кали-юги, сыростью и запахом пыльной бумаги. Толя, зная обстановку, пошарил на стене, и включилась одинокая лампочка света белого. Оказалось, что они стоят на деревянном поддоне, а вокруг валяется мокрая бумага, которой оборачивали книги, перетягивая пластиковыми веревками. Везде капала вода, и только  в соседней огромной по размерам комнате с поддерживающими потолок «колоннами» простыми балками, монолитом стояли тысячи книг, тоже на поддонах, сверху они были закрыты китайскими мешками из-под сахара.

- Сегодня, какой день?

- Суббота уже.

- Да, в субботу все карми отдыхают. Я помню, как-то работал в таксопарке, - начал Коля, - месяц проработал, ничего не заработал, машину сломал, пригнал ее домой и потом меня долго разыскивали.

- Ну, ты, трансцендентный прабху. Ха! О, кей, значит пятнадцать комплектов «бхагаватам»! Погрузить в машину, - Толя посмотрел в свой список и вычеркнул, - так, двадцать комплектов «гиты» - в другой склад и мелочь «ишопанишады», «Легкое путешествие», «Йогу». Хватит.

- Слушай, а ты все тот же прасада-йог, как посмотрю. Жирок хоть бы убавил.

- Это моя слабость, Коля. Не могу удержаться от халавы. Всем известно как я люблю прасад и не делаю из этого секрета.

- Смотри, подведет тебя эта слабость под монастырь.

- Ладно, ну все уже, - начал обижаться Толя, - пора брать в руки «шримад-бхагаватам», ты слышал указания гуру  заниматься с книгами ровно час, - пошутил он и прикоснулся лбом к стене из литературы.

- Эти книги читать разве не надо внимательно, а не кланяться, словно древнегреческим идолам, кстати, куда делись все эти храмы Зевса, люди уже в то время поняли, что все это яйца выеденного…, - не унимался Коля, чувствуя сонливость, решил до конца доставать добродушного и полного кладовщика.

  Толя стал на стремянку и начал подавать пачки, запыленные и тяжелые, каждая весила килограммов восемь не меньше. Пластиковые веревки впивались в пальцы, больно их резали.

- Санкиртана - ягья ки джай! – скалился Толян. Коля брал по две пачки в руки и двигался в направлении микроавтобуса, стоявшего на заднем дворе возле мокрых елей, а Толя отмечал в списке, аккуратно внося поправки. Брахма-Сутра, водитель, от усталости, от поездки спал за рулем. Как посмотрел на него Коля, ему показалось, что Брахма-Сутра немного располнел с последнего раза, как они расстались год назад. По-отечески укрыл его лежавшей на сиденье курткой, запачканной до невозможности. В кабине висело изображение джаганнатхи (который улыбался единственным зубом), прикрепленное к зеркалу в салоне. Кассеты с лекциями гуру махараджей были разбросаны в открытом бардачке. Подняв стекла, Коля через открытую заднюю дверцу вылез и аккуратно положил пачки с книгами на пол около запаски и неторопливо вернулся в подвал, где Толя уже ждал его.

- Где ты ходишь? Вот шесть комплектов неси.

- А зачем ты, друг мой, нацепил на себя плащевку, не от дождя ли? Давай-ка, родной, помоги мне, - сказал Коля без оттенка шутки.

- Ладно, ладно, сейчас, - Толя записывал.

Коля не двигался с места. Толя, вычеркнув еще что-то, кивнул и поднял сам шесть пачек сразу, а Коля, видя такое расположение друга, спросил:

- Это «шримад»? – и получив утвердительный ответ, взял в руки, сколько смог пачек, пыльных и, почти скрывшись под ними, направился за Толяном.

- харе кришна! – сказал тот.

   На улице дождь не думал униматься. Все сверкало, отражаясь от мокрых фонарей. Первым поднялся Толя по ступеням наверх, а Коля, еле тащась, медленно двигался за ним. Вдруг, верхняя пачка стала падать и, плюхнувшись, покатилась по влажным ступенькам, раскрывшись так, что книги высыпались на грязный пол страницами наружу.

- Ах ты, растяпа! – заволновался кладовщик, - это же!

Коля виновато пожимал плечами, показывая, что он не хотел, она сама упала и т. д.

- Руки-крюки! – Толя сбежал вниз, поставив свою стопку под навес, и стал вытирать книги о сухую рубаху, словно драгоценность, поглаживая. Коля смотрел на него с любопытством, но без малейшего сожаления. Глупый! Куда можно зайти в своих фантазиях? Через час машина была загружена и заполнен второй склад книг, находившийся на первом этаже в переоборудованной общей комнате, где на окнах заговорщически висели черные шторы. Рядом на улице стоял ящик с песком и две лопаты на случай пожара. Толя закрыл склад на ключ.

- Ты не желаешь поехать в Углич, помочь санкиртанщикам Тедже и Арджуне?  

- Прабхуджи! Ну, какой из меня помощник. Я – бродяга, нет мне пристанища в этом мире, тем более в служении кришне. Отец мне сказал: «Работать не хочешь? Вот тебе Бог – вот порог, иди, молись!». И я брожу по белу свету, сумка на плече, одни джинсы, рубашка, спальник, вот, пожертвовали… Демон во мне сидит, как не бился над ним Видура-прабху. А помнишь, как в прошлом году пировали? Привыкли до того, что спрашивали: «А на обед будут пирожные давать?» - «Нет?» - тогда и не обедали вовсе. Поспал, поел, в баньке попарился – кайфы! В бассейне поплавал, а в воскресенье попировал. Теперь вот аскезы… Полоса сладка, полоса горькая по жизни. Еду недавно в поезде, раз ссадили, два ссадили. На перроне стою с сумкой на плече, проводница кричит: «Паренек! Куда едешь? – «Туда», - отвечаю и показываю пальцем в небо, - «Уж запрыгивай, а то это последний поезд». А инспектор подходит, я уже еду, наслаждаюсь, если можно так назвать, «Где билет?» - спрашивает. Я говорю: «Безбилетный – бродяга». Тот посмотрел, обвел взглядом с ног до головы.  « Ну, хоть сколько-нибудь денег есть?».  Я в карманах пошарил, достал три тысячи и ему подаю…». «Ну, блин, - говорит, - сколько езжу в жизни – ни разу столько за проезд не платили, - Коля страдальчески поднял глаза к небу. – Наша доля такая. Искатель я, один преданный меня проклял, что я через три года тело оставлю. Мне к Богу надо скорее, вот я и ищу Его по белу свету. И я не думаю, что это кришна, развратный пастух».

 

Здесь (в Церкви) единственно можно научиться не только тому, чем будешь ты после этой жизни и как будешь тогда жить, но и тому, как управлять настоящую жизнь (Беседы на Евангелие от Иоанна).

 

Дхарма пребывал в хорошем настроении, так как чувствовал, что каждого, кто даже ему не угоден, он в силе занять служением кришне. После утренней службы, размышляя, где же ему, наконец, выспаться, увидел вдруг Женю, повторявшего не громко «Господи, прости меня», который тоже его заметил, отключившись от поглотивших его мыслей, спрятав скорее джапу (мешочек) за спину. Комендант, не сказав ни слова, проследовал в свою комнату номер 20, и завалился прямо на пол, удерживая последнюю мысль: приедет Нираджана Свами и есть необходимость убрать покои гуру.  Женя этим займется.  Во сне ему пришли  апсары, куртизанки с вайшнавских райских планет, с которыми он и забылся, наслаждаясь до самых кончиков волос, которые назывались шикха.

    Коля тем временем ехал в Углич, толкаясь с книгами и сожалея о своей участи. Перед приездом Нираджаны махараджа Женя тщательно вымыл ковер, пол, протер батарею, подоконник и стол.

   Вымыв четыре стометровых коридора, сменив воду, провел тряпкой по лестнице и подмел весь мусор под ней, после чего вышел на свежий воздух расправить тряпку у порога, как вдруг увидел мокрое пятно на кирпичной стене корпуса, где проживал в комнате номер 26. «Заработался!» - подумал он и так стоял, припоминая, где же мог видеть эту знакомую до боли картинку, в глазах его потемнело.

Шанкарарани, которого звали иногда Шанкарачарьей, воплощением шивы, принесший в этот мир философию майя вада, проходил из кухни с огромным пакетом прасада. Служа поваром на кухне он  представлял собой  довольно упитанную фигуру и, проходя мимо Жени,  который загипнотизированный эффектом де-жа-вю, как вкопанный стоял перед входом в корпус, Шанкарарани слегка пришлепнул своей дефицитной  тапочкой ему по заду.

- Ах, ты, ишопанишад, я тебе это припомню, - сказал с угрозой тот, угрюмо посмотрев, и, потрясая худощавым кулаком, направился, было к обидчику. Но, проходящий из алтарной главный пуджари Гаруда  помешал ему. Гаруда не успевал прочитать свои 16 кругов, так как вставал в три утра, хронически не досыпая, а во время  джапы  с пяти до семи занимался тем, что менял одежду на «божествах».

    Гаруда, читая джапу, шел в корпус и в забытьи качал головой в такт правой руки, на которой был надет мешочек - мала.

«Эй! – сказал он, направив нос, точь-в-точь похожий на клюв Гаруды, на двух неофитов, вот-вот готовых сцепиться, - кончайте совершать оскорбления!» и поймал Женю. «Прабху, следует изучить вам вайшнавские правила». «Я его …!» – не унимался тот. «Пойдемте, поговорим», и отвел Женю в сторону.

- «Прабху, - начал он, - у вас очень беспокойный ум, попавший под влияние ложного эго. Какие ваши проблемы? Вы что, не удовлетворены служением?

- Полностью удовлетворен, только мне кажется, будто я понапрасну теряю время. Все думаю, куда пойти учиться, неплохо бы стать кем-то помимо поломойщика и драетеля унитазов. Может, посоветуете, что мне делать, дорогой Гаруда прабху?

- Хорошо. Ложная гордость тебе мешает. Ты не есть это тело! Кожа, мясо, волосы… Ты – духовная душа, сат-чит-ананда – вечное знание и блаженство. Душа скрыта телом как солнце облаками. Это иччха и двеша – желания и ненависть, проистекающие из настроения ума. Не поддавайся уму. Душа не ест, не толстеет, не худеет, но когда возникают желания, душа получает то или иное тело, которое страдает или наслаждается, соприкасаясь с материально природой. Например, свинья любит наслаждаться теплыми испражнениями. Такой набор чувств. Если ты мужчина, то соответственно привлекаешься женщиной, но если ты собака, ты не станешь смотреть на женщину, как на объект чувственного наслаждения. Если ты набьешь желудок пищей, ты чувствуешь счастье или же устаешь? Счастье не зависит от этого, скорее ложное эго в виде тонких материальных планов как процветать в этом мире мешает полному счастью. Тебя похвалят и ты счастлив, но это обман. Хочешь ли ты быть обманутым?

- Нет, не хочу. Хоть мне и кажется, что здесь меня используют, отнимают мое время, я не свободен.

- Ты потом поймешь, что это благо. У тебя, очевидно, большой путь, если сейчас твое эго ломают так экстатично. В материальном мире все наоборот. Кто первый – будет последним, и так далее. Знаешь, кто я был в кармической жизни? Профессор математики,  столько книг в библиотеке, а кому все это, скажи, нужно? Жил столько лет в обмане, не понимая истинного смысла жизни – служения. Этому и только этому необходимо учиться, а не забивать свою голову стандартными формулами: икс игрек в квадрате или чем-то подобным».

    Сказав эти слова, Гаруда отправился по своим делам, первое из которых было закончить 16 кругов джапы. Тряся рукой и головой, почти касаясь мешочка с четками носом. Со стороны он был действительно похож на птицу, которая повторяла «харе кришна, харе кришна, кришна, кришна, харе, харе, харе рама, харе рама, рама, рама, харе, харе». Немного придя в себя, Женя отправился в комнату номер 26, принять омовение (вода в душе была только холодная) и, как обычно, по сценарию в этот день не находилось что-либо интересного, кроме плеера-радиоприемника, который алма-атинские преданные-дружбаны  Хануман и Ашрамбек  «по дружбе» всучили ему за восемьдесят долларов.

В комнате Игорь, Виктор  и  его запорожский  друг  Андрей,  как всегда лежали  на своих матрацах.  В эту ночь Женя, проснувшись, увидел Виктора, занимающегося непристойным  онанизмом. Места в комнате было мало, так что Виктору пришлось трудиться прямо над Игорем Комисаровым, который спал  крепким и здоровым сном.  Положив резиновые перчатки на батарею, Женя вышел из ванной комнаты.

- Ха-ха, а помнишь, Андрюха, формы у твоей крали? Они сейчас у меня прямо перед глазами летают, такие розовые, воздушные, - гоготал Виктор, он взял ручку и написал на грязной подушке фразу: «Хочу гопи», жирно выводя печатными буквами, потом, показав ее Игорю, которому было все равно и, разозлившись, бросил подушку в своего Андрюху. «Где  гопи! - закричал Виктор, -Ха-ха-ха!».

   Женя от греха подальше в этот же день перешел в комнату номер 28, в которой никто не жил, взяв все свои вещи без разрешения Дхармы.

- Ну и  достали же меня эти крышаеды!- не унимался Виктор, пиная голые стены, подушку по всей комнате, которая, наконец, порвалась, и перья повалили снежинками, оседая на грязные матрацы и пол.

 

“Будут блудить, и не размножаться, ибо оставили Господа. Блуд, вино и напитки завладели сердцем их… ибо дух блуда ввел их в заблуждение” (Ос. 4, 10-12).

 

Настал вайшнавский праздник джанмаштами, день рождения кришны. По традиции все преданные должны держать пост до темна, так как во время восхода луны и появился на свет кришна. Согласно легенде, родившись в тюрьме, не ожидал, что эта весть, наконец, дойдет до деревни Сухарево.  Руководство храма, во главе с Видурой, Григорием и Дхармой решили не пускать в работу храмовую кухню, и с утра абсолютно ничего не было приготовлено. Помытая с вечера кухня блестела.  Видура, приезжая иногда среди недели, принес с собой персики, бананы и другие фрукты для тесного круга верхушки. У него была квартира на улице Снайперской 11, под номером 246 с телефоном 374-84-29, а занимался в свободное время от храма и в поддержание своей семьи тем, что продавал автомобили и имел желание баллотироваться в своем округе.

  В двенадцать часов дня приехал Вадинатха прабху, чтобы дать единственную лекцию. Прогуливаясь около ворот храма в одиночестве, и, открывая широко глаза, он двигал головой в такт маха-мантры, выпячивая губы в трубочку. Как будто это придавало ему равновесие духа и собранность мыслей, но в целом выглядело престранно, как если бы Вадинатха сам в себя вслушивался, пытаясь поймать нечто неуловимое. Это все равно если искать черную кошку в черной комнате, тем более если ее там нет. Вадинатх был уже в летах, худощавый и разрекламированный собственной улыбочкой, верной жены у него не было, то есть по вайшнавским понятиям он был брахмачарий.

  Коля, сбежавший из Углической майи, возвращался утренними тропами, намокшими от ночного холода, со своей сумкой обратно на Сухарево, заметил одинокого Вадинатха, столкнулся с ним в темноте  среди холодных и молчаливых сосен. Поблагодарив судьбу, что все слава Богу не с грабителями столкнулся, хоть и не мог утверждать точно на этот счет, Коля проследовал в корпус, так чтобы никто его не заметил, пробираясь сквозь кусты, никогда не подстригавшиеся, разросшиеся как было  душе  угодно. Прошла ровно неделя, как его депортировали в Угличи без объявления персоной нон-грата. Имея планы, отличные от планов сухаревской верхушки, Коля считал сам распоряжаться собой. Это качество он считал необходимым в своих поисках Бога. Он все же рассчитывал, с малой вероятностью хоть что-нибудь найти пускай на поиски уйдет вся жизнь. Если уж Бог не дал в жизни ни материальных богатств, ни свободы-то их найти куда сложнее. Откуда не возьмись, появился начальник охраны Сергей Коротков. Кроткий нрав, соответствующий фамилии и стремления жить внутренним, духовным миром больше, нежели распутывать кармические связи делали Сергея хорошим надежным другом, никогда не вмешивающегося в личные дела других, полностью сосредоточенный, он давал каждому неограниченную свободу, если же дело не касалось его профессиональных обязанностей. В храм Сергей пришел сознательно. Зайдя в материальный тупик, он собрался и отправился в уединенный уголок, где-то в горах Кавказа, чтобы, как узнал перед тем из авторитетных книг по йоге, совершать аскезы, проходить тапасью и «очищать» каналы, накачивая их праной. А, накачав, от скуки начал курить росшую  невдалеке коноплю, как потом признался он сам себе: прана и дым – вещи несовместимые, то есть будет «параной» или 1+1=0.  Однажды во время медитации к нему явился страшный демон, ставший последней каплей. Сергей ушел на этот раз домой, а после в храм, по его словам: нет более акармичной деятельности, а общение с преданными считал самым благоприятным. 

- Здравствуй, прабху. Ты куда это спешишь? И откуда ты на этот раз, дорогой Николай Юрьевич, - спокойно спросил и всерьез и в шутку Коротков Сергей.

- Свалил из Угличей, добираюсь своим ходом на попутках, еле-еле душа в теле.

- Душа в небе, карма в теле, пойдем, я тебя провожу к Дхарме Бхаване.

- Туда только не надо, Сережа, сегодня такой праздник, неужели ты мне его испортишь. Вот Вадинатха приехал, я вроде бы к нему собираюсь. Лекция, прасад, экстаз, блаженство в духовном небе вайкунтхи – такие трансцендентные вещи просто несовместимы с комендатурой. Ты уж извини меня за откровенность, но если я буду лукавить, то кто же скажет тебе, мой родной прабху, правду. Помнишь, как в охране я служил год назад. Мы же с тобой и спали и ели вместе, иногда наедине, а иногда с многочисленными друзьями.

-Что-то я не помню, чтобы мы спали наедине.

- Не лезь в бутылку, начальник, мы все-таки души, бесконечно малые частички, как говорится. А душу невозможно рассечь на куски, иссушить ветром, поймать и вести насилу к Дхарме Бхаване.  Сергей улыбнулся, это он в шутку дергал за ниточки своего давнего друга и подчиненного.

- А какие у тебя дела на Сухарево?

- Да, хотел попрощаться с землячком, не думай, что я останусь в храме дольше обычного. Я намереваюсь в Кокошкино устроиться в гуркулу. Здесь по большому счету мне делать нечего. Лишь подзанять колобашек на первое время.

- Сегодня в концертном зале «Россия» будет празднование, в четырнадцать ноль-ноль, - сказал Сергей интригующе, - я бы хотел, чтобы ты отпраздновал джанмаштами не хуже других. Хватит мотаться по России, не надоело тебе? То и дело слышу, как Коля возвращается из очередного путешествия.

- Я веду жизнь паривраджика, странника, и чем тебе помешала она? Я у тебя ведь не прошу взаймы. Чем богаты – тем и рады. Сергей снова улыбнулся и протянул Коле бумажку.

- Что это? Приглашение в зону отдыха?

- Возьми, посмотри, друг мой.

Коля ахнул, это был пригласительный билет на праздник.

- А на метро как я бесплатно поеду?

Сергей достал несколько бумажек..

- Вот, с праздником!

- Да, такие друзья есть у меня, - Коля направился в корпус «лотос».

 

 “Бывает нечто, о чем говорят:                                                                                      "Смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас” (Екк. 1, 10). 

 Тем временем Игорь объяснял Виктору то, что вычитал недавно в йоговской книжке.

- Это называется воля. Например, загадал, что завтра вымоешь полы, то непременно сделай, тогда сила твоя будет расти. Не обязательно, что, главное задумать и сделать. Но деньги всегда важнее. Если они есть, то все в порядке, ищи, где много можно их достать.

- Вот только мне обратно в Запорожье уехать, я уж смогу добиться, уж поверь, - Виктор кивал головой своему, - блин, сегодня столовая не работает, пойдем в город, пожрем чего-нибудь, - Виктор встал и надел бутсы.

- Да, неплохая идея, - запорожец Андрей решительно встал за Виктором. И Игорь, имеющий в карманах мелочь, встал последним и как бы нехотя.

- На станции есть магазин, туда пойдем. Вдруг дверь открылась, и на пороге появился Коля, держа сумку на тощем плече.

- А где мой друган? – спросил он, осмотревшись.

- Женька что ль? – Андрей не питал к Жене ненависти из-за того, что тот омывался только холодной водой, понимая, что это не всегда бывает приятно. Сам запорожец не мылся почти неделю, так как бочки с горячей водой искусственного подогрева запретила очередная городская комиссия санэпиднадзора.

- В …! – съязвил Виктор.

- Посмотри в 28 комнате, - посоветовал Игорь.

 

Бог, создав человека, заповедал ему плодиться и размножаться и населять землю.

 

- Так, двадцать восьмая. Тук, тук, - Коля постучал. – И где его носят? Тут кто-нибудь есть живой? Селеванов, где сейчас богатенький Буратино?

- Кто такой? – удивился Селеванов, недавно переселенный в 29-ю и спешивший на прасад, так как часто раздавал.

- Мой друг, алмаатинец.

- А откуда он стал богатеньким? Дедушка миллиардер тело оставил? Ну, блин, повезло как. А я тут буду, наверное, до конца кали-юги мешки с картошкой перетаскивать на своем горбу. Коля, знаешь, мой отец письмо прислал, ищу, говорит, сына своего Селеванова Сергея, кришноида, Сергей поставил ударение на «о», как говорил обычно его отец. У Сергея к тому же был возраст призывника и ему в городе Воронеже, к тому же, было совсем не интересно, давно встала промышленность и производство, и соответственно упал уровень жизни, когда Москва процветала и казалась более привлекательной. Но и в Москву Сергей ездил не часто, преданные  Сухарево отправлялись по утрам на электричке на Беговую. Утром никогда не проверяли билеты, и в пять тридцать шла прямая электричка на станцию Беговую без пересадок.

- А, вот и он, - Женя шел с лекции уставший, чувствуя уже начинавшийся голод. «Столовая» по словам Виктора, не работала, но Женя сегодня работал раньше обыкновенного. По указанию Дхармы Бхаваны необходимо было начать убирать корпуса с семи утра, так как джанмаштами комендант особенно любил.

В корпусе он наткнулся на Селеванова, по привычке голодного в это время.

- Я и забыл, что сегодня пост, - сказал Селеванов, упав духом.

- Кана сказал, что только в шесть вечера повара начнут работу.

- Я был на Беговой, там открывается программа Food fo Life  и я узнал, что им требуются руки. Для меня Беговая слишком беспокойное место, а ты сходи, предложись. В Алма-Ате ведь ты был главный фудфолайфщик на пару с Гусейном, - обратился Николай к Жене. – Там начальник Николай Николаевич, заместитель Майурадваджа, со своим помощником, как бишь его звали… кажется Шат Госвами, такой глазастенький, светленький…

- Ладно, схожу, - для Жени любое предложение было спасительной соломинкой из рук Дхармы, душивших и днем и ночью.

- О, кей, у меня в Москве дельце есть, мне пора. – Коля подал руку. – Пока … Да, у тебя можно занять некоторую сумму? Я знаю, нет никого богаче тебя в этом храме.

- Ну и хитрец же ты Коля!

- 1+1!

- Ладно, вздремну до вечера, пока  есть время, - Коля решил отдохнуть, расправляя спальник и погружаясь в него с головой,- В праздники я стараюсь вести себя как настоящий бхакта. Сны в такие дни вещие.

-Что серьезно?

-Да-да. Только без шуток.

-Ну ты шутник! Не забудь сон мне рассказать.

 

Право и приоритет Бога решать вместо человека и за человека, что такое добро и зло.

 

     Кана Кангади и Дхарма Бхавана решили поднять свой авторитет и выйти на санкиртану (распространение книг). Кана – главный менеджер кухни, посчитал это своим долгом, так как недавно ему подарили туфли с тракторной подошвой, очень прочные и привлекательные для глаза, Дхарма же всерьез думал о расширении своего влияния.

   «Прабхупад хотел, чтобы мы распространяли книги, - исполнившись патриотизма, вспоминал он слова Видуры, - я вас всех выгоню на марафон, никого в храме не оставлю. Все будете, как миленькие ходить от двери к двери. Один Гаруда будет пуджарить.»

    Взяв огромную сумку с ручками, они наполнили ее  «учениями шри чайтаньи и капилы», «гитами» и мелкими брошюрами, как «Легкое путешествие на другие планеты», «Жизнь происходит из жизни» и «шри ишопанишад».

   Благополучно дошли они до станции, подождали электричку. Наконец, появилась скрежетавшая колесами металлическая гусеница с выпученными глазами. Сели, поехали. По вагонам ходили коробейники, предлагавшие «по сниженным ценам» всевозможную мелочь от зубных щеток до полиэтиленовых скатертей, ножей, игрушек, книг и тьму подобной ерунды, как выразился Дхарма, так как считал: «Нет высшего блага – сознания кришны, потому что люди и размениваются по мелочам».

    Кана показал «бхагавад-гиту» соседу, смотревшему в окно на проносящиеся дачи мужчине лет сорока, далеко не богатого на вид. «Вот, посмотрите, это духовное знание, поведанное пять тысяч лет назад трансцендентному…».

Мужчина, погруженный в материальные проблемы: его недавно уволили с работы за прогул и пьянство, а племянника забирают в армию, жена ворчит день и ночь – скосил на Кану правый глаз, который налился кровью. Кана в нерешительности умолк. Дорога казалась длинной и неинтересной. Появился контролер с «прищелкивателем», им он пробивал, компостируя билеты. Кана толкнул спавшего Дхарму и сообщил ему пренеприятнейшее известие, Дхарма спрсони отчетливо вспомнил, что они забыли купить билеты, медитируя на книги и санкиртану. Контролер приближался как неотвратимая смерть. 

- Пойдем быстрее, - сказал Дхарма как старший и потянул Кану к противоположному выходу вагона. Медленно покачиваясь в такт движения поезда, они направились к цели, но с той стороны показалась стандартная форма второго ревизора, защищавшего дверь, и сразу невозможно было его видеть. Кришнаиты оказались в западне.  

- Ваши билеты … - обратился, наконец, к ним человек в фуражке, угрожающе держа в руке компостер. – Ваши билеты … или платите штраф!

- Мы монахи и живем на пожертвования, - сказал Дхарма, думая, что монаху море по колено, так как сама «верховная» личность кришна сообщает в «гите», что его преданный никогда не погибнет.

- Пойдем со мной, - контролер взял обоих за руки и вывел в тамбур, прекрасно зная кришнаитов на этой линии. Только поезд остановился, строгий человек в форме выбросил двух «зайцев» на платформу через открывшиеся двери, взяв обеими руками за воротники. Это была станция «Лианозово».

   Пришедшие в себя монахи огляделись.

- Следующая электричка будет через двадцать минут, - сообщил Кана.

- Экая переделка, билеты брать будем?

- Вон, Дхарма Бхавана, смотрите, автобусная остановка, пойдемте-ка лучше туда…

Распространив брошюру «Совершенство йоги» приятной девушке, спросив пожертвование, они сели в автобус, который шел в Савеловском направлении.

- Билеты брать будем? – спросил Кана.

- Д не-ет. Какие в это время могут быть контролеры, в такую рань, - Дхарма надеялся на чудо.

    Усевшись поудобнее, оба кришнаита, наконец, расслабились. День был будничный. Предчувствуя трудную санкиртану и не в восторге от поста, беспокойный ум обоих искал хоть капельку отдыха от навязчивых мыслей, стараясь на чем-нибудь отвлечься. Они осматривались. Кана глазел в окно, а Дхарма в сторону водителя. В салоне становилось душно, по мере как приближался полдень. Автобус остановился, все пассажиры приготовились к выходу.

- Так, приготовили билеты на контроль! – сказал страшные слова немолодой небритый мужчина, заскочивший на ступени в только что открывшуюся дверь.

- Мы – монахи, - предупредил Дхарма своего подчиненного.

- Пожертвуйте, мы – монахи, - сказал Кана, когда подошла их очередь. Контролера эта фраза сбила с толку. Внимательно оглядев обоих, он в недоумении спросил: «Пожертвовать? Тебе? Ну, наглость! Давай плати штраф, иначе не выйдете из этой двери, -  кондуктор дал сигнал водителю закрыть металлические двери автобуса. – Двадцать тысяч на обоих!».

- … Три часа дня, санкиртанщики, изнывая от голода и жажды, прошли до кинотеатра «Прага», распространив десять брошюр и одну «Учение шри чайтаньи». Заходя в магазины и останавливая людей на улице, они предлагали книги. «У нас нет денег», «Мы Иеговы», «Мы не читаем книги!», «Мы не умеем читать», «Мы христиане», «Сегодня ничего сами не продали» - такие в основном пожелания слышали монахи в свой адрес. Но какие упаковки вожделенные продуктов на полках супермаркетов! Они еще более жестоки были, чем карми.

 

До грехопадения человек пребывал в свете Божественного видения сих разностей.

 

- Вот, возьмите книгу, - предложил Дхарма парню, стоявшему на автозаправочной станции через сто метров от супермаркета «Еда».

- Что это? – удивился тот.

- Это духовное знание…

- Кришна, что ли? – глаза парнишки стали испускать молнии, - ах ты, падла, я же тебя задушу сейчас! – заорал он вдруг. Дхарма вздрогнул. Из стоявшей недалеко машины вышел человек и быстро начал приближаться к монаху и разъяренному.

- Джон, в чем дело? – спросил подошедший, взяв за руку своего друга.

- Да, вот, холера! Моего брата заманили в свои кришны, заморочили голову. Такой пацан хороший, из дома сбежал, ищи теперь свищи.

- Пойдем, не связывайся, - он насильно потянул Джона к машине, а тот размахивал руками и выкрикивал ругательства в адрес кришнаитов, в лице Дхармы. Кана тем временем пропадал в соседнем магазине. Он втихаря купил два литра кефира и, озираясь на Дхарму в окно, быстро опорожнял пакеты, под прикрытием санкиртаны. 

- Дхарма Бхавана, пойдемте, - через некоторое время Кана-Кангади с книгами в руках вышел из магазина и обращался к коменданту Сухоревского храма, который немного задумался над ситуацией… Они отправились дальше, нести трансцендентное слово. Время тянулось медленно и не интересно.

- Пойдем, посидим где-нибудь, - сказал Дхарма и потянул Кану в уютное и спокойное, как ему казалось, местечко. Открыв дверь, они зашли в помещение, где играла спокойная музыка, за столиками сидели посетители. Найдя уединенный уголок, кришнаиты решили отдохнуть. Кана поставил сумку с книгами на свободный стул, он и так намаялся. В середине зала был небольшой фонтанчик. Это был бар «Голубая луна».

  С соседнего столика к ним подсели, взяв стулья, с виду весьма добродушные и не вызывающие тревоги лица кавказской национальности и обратились к монахам весьма почтительно.

- Ви кто такие? Новенькие что-ли?

- Гиви, это гости, потому не лезь со своими дурацкими вопросами, - оборвал первого бородач, ласково смотревший на Дхарму. Очевидно, Гиви был шестерка в этой компании. – Меня зовут Теймур, а это Арслан и Гивиджан, - представил он своих друзей. Арслан, немного худощавый, смотрел из-под лобья. Дхарма толкнул Кану и подмигнул о том, что это как раз благоприятный случай для санкиртаны. Троица незнакомцев радостно переглянулась.

- Меня зовут Дхарма Бхавана, а это Кана-Кангади, мы дети Прабхупады, а так как сегодня джанмаштами, то мы решили распространять трансцендентное блаженство, которое находится вот в этой сумке, - он показал на свободный стул, где лежала набитая книгами сумка.

  Глаза всех троих загорелись. Они давно мечтали встретить таких ласковых, лысых и полных друзей, что моментально предложили свои услуги.

- У нас машина за углом, поэхали, мы покупаем, платим за все-о.

Дхарма подмигнул еще раз помощнику, сказав таким образом: «Сегодня особая милость!». Кана кивнул, но посмотрел подозрительно на кавказцев, особенно на Арслана.

- Сегодня исполняются все желания! – заключил Дхарма.

- Да, да! – вдруг сказал Арслан, похлопав Теймура по плечу.

- Они иностранцы, и повизло как-ак, - Гиви подумал, - а откуда ви? – спросил он вслух.

- Мы из брахма-гаудия-вайшнава сампрадайи.

- Да-а-а.

Все сели в иномарку и ехали по московским улицам. Вечерело. Машина остановилась на Филях. Кавказцы и кришнаиты вышли из машины и направились в один из многочисленных дворов. Поднявшись на седьмой этаж, все вошли в сорок девятую квартиру.

- У нас уже все приготовлено, - сообщил Теймур, приглашая к столу, на котором стояла выпивка, мясные блюда, резаная копченая колбаса, салат.

- Мы вегетарианцы и…

- Да? – удивился Гиви.

- … и совсем не пьем, в смысле интоксикаций, - так Кана-Кангади защищался, имея в виду четыре принципа. Он достал из сумки «бхагавад-гиту».

- Если так, то сразу к дэлу, - Арслан вдруг схватил Дхарму и начал стягивать с него тхоти к его величайшему изумлению.

- Что вы делаете?! – завопил он.

Но Арслан уже принялся целовать Дхарму взасос. Здесь Кана понял, куда и к кому они попали, и решил действовать. Но Теймур, видя, как Кана поставил сумку, достал откуда-то пистолет и направил в его сторону.

- Тихо, только без энициативы, снимай свою простынь, - спокойно сказал Теймур, имея в виду оранжевое брахмачарсткое тхоти Каны, подарок Григория.

  Предчувствуя беду и безысходность, кришнаит взял на вооружение трансцендентное знание, швырнув тяжелую «гиту» в Теймура. Книга попала кавказцу в голову. От неожиданности он нажал на курок, и пуля, просвистев над ухом Каны, попала в задницу Гиви, который вскрикнул и завалился на пол. Забыв о сумке, Кана рванулся к двери, и быстро открыв защелку, выскочил на лестницу.

- Быстро, схваты ево! – крикнул Теймур Арслану, но Каны уже след простыл. Когда он бежал, прыгал через три ступеньки, не замечая ног, на втором этаже он услыхал ужасный крик коменданта и, замерев на миг, поймал себя на мысли, что нужно срочно звонить в милицию.

- Где здесь телефон? – спросил он на улице какую-то старушку с авоськой в руке.

- Что? Милай, - глухо отозвалась та.

- Телефон!

- Магнитофон?

Кана бросив все, побежал к станции Фили. Телефонная будка находилась на перроне, в тени большого дерева. Судорожно сорвав трубку, Кана набрал номер.

- Дежурная, - отозвалось из провода.

- На нас напали!

- Кто это говорит?

- Моя фамилия…

- Где вы находитесь?

- На Филях.

- Адрес, адрес точнее.

- На перроне.

- Ждите, сейчас я свяжусь.

 

Человек присваивает себе Божественное право решать, что такое добро и зло, начинает идти по пути диавола – пытается сделать себя равным Богу.

 Дхарма, не помня себя, шел по ночной Москве. В руке он держал «Совершенство йоги» и сто долларов США, теймуровские  пожертвования. Сумку с книгами он держал на плече, он ценил книги Прабхупады.

- Метро «Беговая», - прочитал он и спустился по эскалатору, сел в подземку. Сколько времени он ехал, Дхарма не знал, он смотрел невидящим взглядом и повторял: «Сегодня день исполнения желаний. Харе кришна». Поезд мчал его по темным тоннелям в неизвестном направлении.

   Вдруг электричка остановилась, Дхарму рвануло к поручням и ударило. Послышался скрежет металла, звук бьющихся стекол. Свет в вагоне быстро замигал и потух. Это была не станция, а где-то в длинном подземелье. На дальнем сиденье спокойно спал пьяный, и кроме них двоих в вагоне никого больше не было в этот страшный момент. Пьянчужка даже не подал признаков жизни. Стало не хватать воздуха, и Дхарма разбил ногой стекло, высунулся, чтобы посмотреть, что же случилось. Далеко в тоннеле горел фонарь, но из-за гари свет его казался матовым. Шестой вагон исходил дымом.

Прошло полчаса, Дхарма повторял «харе кришна», считая более подходящего момента быть, не может, чтобы предаться.  Про такие ли моменты говорил Видура прабху  на своих лекциях? Еще через полчаса Дхарма услышал, как заработала болгарка, звук разрезаемого металла пронзительно отдавался в глухом тоннеле эхом, потом снова треск и скрежет, потом вагон двинулся, как будто его толкали в обратную сторону, и снова все стихло. Дхарма подумал, может, он уже умер, или это кошмарный сон, который никогда не кончается. «Ну, когда же я проснусь?».

  Вагон двинулся, и застучали колеса. «В обратную сторону, все-таки назад, к Богу», - возникла последняя мысль, и Дхарма потерял сознание от нехватки кислорода.

- Скорее, скорее, здесь пострадавшие, - какя-то женщина в белом халате и косынке такого же цвета с красным крестом посредине отдавала распоряжения двум санитарам с носилками, которые расторопно положили Дхарму Бхавану на спину (он обеими руками схватил сумку с книгами и уткнулся в нее, распластавшись на животе посреди вагона). Это была станция Пушкинская.

  Поезд осматривали люди в форме, везде толпились наряды ОМОНа и СОБРа, также в работниках медицинской помощи не было недостатка.

- Туда, еще один без чувств, - Дхарма пришел в себя, сняв рукою кислородную маску, показывал в сторону пьяного, он точно помнил, как духовная искра в теле алкаша упала на пол при сильном толчке, но забравшись обратно легла на сиденье, невнятно бормоча.

   Дхарму вынесли через неработающий эскалатор на свежий воздух и погрузили в скорую помощь, микроавтобус фирмы «Фиат» с надписью «Амбулатория».

- Ка-ак, уже приехали? – еле выговаривал слова пьянчуга, когда его несли теже санитары.

- А этого в отрезвитель – распорядилась сестричка.

- У меня сумка, сумка, - вспомнил вдруг Дхарма, - в вагоне на полу осталась, - кто-то уже нес ее за две прочные ручки из капрона. Но сержант рукою дал понять, что сумка подлежит осмотру. «Может там бомба», - серьезно сказал он. Но, обнаружив книги, успокоился.

-  Это – бомба! –недобро сказал Дхарма Бхавана.

 

Всякий может ошибиться, но зачем упорствовать!

 

Проснувшись,  и обнаружив, что в комнате никого нет, Коля вышел через Сухаревский лес без каких-либо эмоций, так как знал, что в этом мире есть только Бог. Коля вдруг вспомнил, что ему снилось что-то интересное, и как всегда бывает в таких случаях, он совершенно не мог вспомнить деталей сна.

-Ну и прикольный же мне сон приснился !.. Только не помню, что там было…но прикольно это  точно.  Ну не может быть этот похотливый пастух Богом! - Вдруг Коля остолбенел. До него вдруг дошел сюжет сна.

 

Многие любители споров дерзают говорить, что Адам после вкушения от древа получил способность различать добро и зло. Думать так было бы крайне безумно. Чтобы никто не мог говорить так, для этого мы, предвидя это, недавно столько рассуждали о данной Богом человеку мудрости, доказывая ее наречением имен, какие он дал всем зверям, и птицам, и бессловесным животным, и тем, что сверх этой высокой мудрости он удостоился еще и пророческого дара. Как тот, кто дал имена и изрек такое чудное пророчество о жене, мог не знать, что хорошо, а что худо? Если мы допустим это (чего да не будет!), то произнесем хулу на Создателя. Как Он давал заповедь тому, кто не знал, что преступление есть зло? Это не так, напротив, он ясно знал это. Поэтому изначала Бог создал это животное (человека) самовластным, иначе не следовало бы его наказывать за преступления заповеди, награждать за ее соблюдение (Беседы на КнигуБытия).

Отпраздновав джанмаштами, храмовики включились в служение, свои ежедневные обязанности выполнять с новыми силами им дала передышка. Пир до полуночи из 108 блюд был превосходным завершением поста в праздник кришны. Начались будни, но необычные, так как через восемнадцать дней намечалось еще одно мероприятие в жизни преданных  радхаштами.

Сразу после джанмаштами  шел день рождения Прабхупады, так что расстраиваться пока не было оснований. В такие праздничные будни Виктор и Андрей, наконец-то, получили свои билеты домой, а Игорь, реализовав храм, отправился на заработки. Коля, решив, что необходимо сообщить земляку, где и что с ним, возвращался на Сухарево из гурукулы в город Кокошкино.  Там учились дети кришнаитов, на родительских началах которые организовали частную школу. Была еще одна гурукула в Москве.

В комнату номер 28, где жил Женя, приезжало много преданных из разных городов и обычно ненадолго. А он искал Гусейна, рассчитывая, что он явиться на празднике, но его не было. И в один момент Женя явственно понял, что стал забывать даже лицо друга, хотя постоянно думал о нем. Ежедневно выполняя ритуальные действия «Око возрождения», дабы не потерять форму, он слушал радио и пил шесть литров «напитка» в день, который готовил на кухне, то есть обычный компот, как это делал Гусейн. Забрав без разрешения у одного преданного кавказца кипятильник, на его же глазах грел компот в банке. Следующим шагом Женя набросился на другого кришнаита, повторявшего «харе кришна», как показалось Жене,  что и этот преданный не получит никакого блага от повторения, к великому жениному изумлению, тот стал смиренно прислушиваться к советам. К тому времени Женя сам не читал джапу, бросив четки и забыв о своих кругах, пребывал в состоянии потерянности. Прибывший же обладал стойких характером и по вайшнавскому этикету выбирал благоприятное. Оставив жену и ребенка, с которыми приехал, в матаджинском корпусе, в первый же день вычистил комнату, включая туалет. Унитаз выдраил до блеска. Другие преданные из Самары приглашали Женю к себе в Самарский храм, а преданный из Чечни устраивал большие склоки, доходившие почти до драки, но до конца не успокоившись, вечером они насилу мирились по этикету, однако в следующий миг снова ссорились и расходились по разным углам. Женя хотел подарить чеченцу дорогой свитер, подарок мамы, но тот деликатно отказался. Бакинский преданный Гани наиболее рассердил Женю, так как ни слухом, ни духом не знал Гусейна. 

 Когда Коля открыл дверь комнаты номер 28 и заглянул туда, Женя вел спор с троими, обсуждая имперсонализм и, заметив Колю, на мгновение остановился.

- Я пришел сказать, что сейчас я в Кокошкино, чтобы не ходили слухи, будто Коля пропал и для моего спокойствия. На Кухне устроился поварить.

- Да, да Коля, о, кей, - и Женя пустился в дальнейшие дебаты, даже не смотря на Николая. Коля еще раз простился и вышел. Как раз был банный день, и отогревать душу, алмаатинец решил именно там. С сумкой на плече он зашел в сушилку, взял свободную гамчу (полотенце) и направился в баню. По дороге он увидел Толяна, разгружавшего из КАМАЗа железнодорожные шпалы, предназначенные для отопления храма в зимнее время. Он его узнал и не узнал. От того веселого паренька не осталось и следа. Он виновато глядел и страдальчески двигался, явно располнел, но стал не здоровее видом. Был виден душевный надлом, страдание.

- «Что же с тобой приключилось?» - с жалостью подумал Коля, но ничего не сказал. В бане он разделся и зашел в парилку, оставив сумку в раздевалке. На полке сидел Шанкарарани и потел.

- Вот единственное прибежище, в этом Богом забытом месте, - сказал Коля.

 

: Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? (Деян. 4, 19).

Женя вышел, с утра побродить по осенним аллеям. Прохладный воздух теребил душу. Все в этом окружавшем его мире были заняты, у всех живых и неживых душа отдыхала в заботах. Птицы улетали на юг, насекомые рыли норы, деревья роняли листву. Каждый был на своем месте. Было холодно, только Женя не обращал внимания, он чего-то ждал, и небо казалось безжизненным и пустым. Утро. Сегодня радхаштами. Пост до обеда. «Какая ерунда», - подумал Женя, он стоял в конце аллеи и смотрел невидящим взглядом в сторону леса. Сколько прошло времени, он не знал. Как вдруг он увидел Гусейна. Он шел спокойно и уверенно, засунув руки в карманы неизменно синих  джинс. Джинсовая куртка того же цвета была застегнута на все пуговицы. Спортивные туфли с тракторной подошвой прижимали листья к холодной земле. Женя замер, глаза его открылись вместе с ртом, изобразив непередаваемое изумление, вопрос и восторг одновременно. Реализованные йоги и мистики всех времен позавидовали ему, увидев в этот момент телепатическим зрением.

- Гусейн!

- Привет, - сказал Гусейн, глаза его как всегда были ясные, голубые и светились радостным, честным, открытым не без игры достоинством. Все стороны света были освещены, и вернулась жизнь и спокойствие. Он немного похудел, но был как всегда в форме. Небольшая щетина украшала его лицо. Женя улыбался, он замер на мгновение,  но  боялся даже обнять друга и потому не шевелился.  Да это был не сон.

- Здравствуй! – думал он, - здравствуй, друг.

 

«Милосердие Его не истощилось. Оно обновляется каждое утро»

 

«Однажды мне пришлось побывать в Индии,- начал свой рассказ Отец Олег Стеняев.- Знаете моего друга Санаку? Есть такой кришнаит Санака Кумар дас. (Слово «дас» он выделял особой ударной интонацией.) Вот значит, прибыли мы с ним вместе  во Вриндаван. Индия, жара. Санака завел меня в одну хижину, расположились там, сложили свои рюкзаки, чемоданы, а Санака уходя, запер меня одного, а двери запираются там снаружи. Ну, так вот, сижу я в этой хижине и думаю, что же дальше, время идет, я сижу в темноте, Санака Кумар дас меня бросил. Вдруг кто-то стучит в дверь, я подошел, слушаю – принесли воду. Я давай стучать в дверь изнутри, индус мне дверь открыл, там защелка такая, я вышел. В своем подряснике, с крестом я вышел на улицу и думаю, что мне делать. Пошел, значит, и купил  себе кутру, тхоти, надел на себя все это. А в Индии знаете, если ты белый человек, то сразу вокруг тебя соберется толпа. И, не зная ни хинди, ни английского, я стою и думаю, что мне дальше делать, время уходит. Я пошел и купил там же караталы, тарелочки, на которых кришнаиты звенят, и стал в них бить, а на ум приходит рок опера Иисус Христос – Супер Звезда. И я запел:

- Чизес Крайст, Чизес Крайст, Аллилуйя, Аллилуйя,- запел я, а толпа увеличилась невероятно. Так продолжалось, пока не подошел ко мне полицейский, он был русским кришнаитом, с палочкой и говорит:

-   Вы что это делаете?

-   То же что и вы на Арбате,- ответил я.

 - Прекратите немедленно, сегодня день шивы, и даже мы себе не позволяем такого,-  сказал мне полицейский.

-   Если вы не отойдете, и будете мне мешать, то я, когда буду в Москве, всем  буду говорить, что как только я приехал в Индию, меня схватил полицейский вот с такой палочкой и запретил мне исполнять свой религиозный долг, и вашим кришнаитам будет плохая реклама у нас.

 Он , значит, отошел, и переговаривается с другом своим  кришнаитом, а я продолжил:

 -  Чизес Крайст, Чизес Крайст, Аллилуйя, Аллилуйя.- Это было некоторое время, довольно долго. Вдруг подходит ко мне индус и теребит за рукав, что, мол, есть неподалеку в больнице русский переводчик. Провел меня в небольшую комнатку, там нашли переводчика, и собранию индусов я проповедовал. Русский переводит на хинди, индус кричит тоже самое в окно, там собралась целая площадь. И что я вам скажу, язычники это дети, как говорил апостол Павел. Когда я рассказывал про чудеса, они кричат «Джай!», когда я рассказывал про  страдания Христа, они все плачут… Вот так мне помогла музыка, вернет рок. А Санака меня бросил, то же мне друг!»

У римлян стоило бы воспринять забытую нами практику древней Церкви — рукоположения миссионерских епископов. Практика показывает крайнее неудобство проповеди при удалении ее места от правящего епископа. Подготовленных для посвящения новообращенных приходится отсылать за тридевять земель, а в странах с тоталитарным режимом нормальное церковное устройство откладывается на неопределенно долгое время. Так, стоило бы назначить епископов для Армении и Индии, чтобы возродить погибшие от монофизитской ереси древние православные церкви.

                                                                                                                    (Отец Даниил Сысоев)

ЧИН КАКО ПРИИМАТИ ПРИХОДЯЩИХ ОТ ЯЗЫЧЕСТВА.

КАНОНИЧЕСКАЯ СПРАВКА.

«Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа»(Мф.28,19).-Таково неизменное на все века повеление Христа Спасителя. Точно следую ему Православная Церковь в течении всей Своей истории всех взрослых ищущих благодати святой Купели (начиная с 7 лет-см.пр.1 Тимофея александрийского) допускала до него отнюдь не сразу, а лишь по научению основам веры (оглашение) и отречении от заблуждений предыдущего вероисповедания.»Крещаемым должно изучати веру,и в пятый день седмицы давати ответ епископу, или пресвитерам.»(46 пр.Лаод.Соб.) Такая практика существовала и в Русской Церкви вплоть до революции.По свидетельству литургиста прот.К.Никольского ( Учебный Устав Богослужение.СПб.1907 стр.663-665), то чинопоследование Крещения ,которое приведено в Требнике является завершением чина присоединения и без этого чина совершается лишь над младенцами до 7 лет.Во время безбожных гонений такая практика была утрачена и сейчас язычники (к которым принадлежит большинство приходящих ко Крещению) присоединяются к Церкви как младенцы, без отречения от своих заблуждений и без покаяния в грехах своих. Эта практика грубо противоречит Священному Писанию (Мф.28,19;Мк.16,15-16;Деян.2,38) и ведет к тому, что многие новокрещенные сразу после Таинства уходят на страну далече, в разные секты и оккультные практики. Священники таким образом оказываются нарушителями заповеди Спасителя:»Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтоб они не попрали его ногами своими и,обратившись, не растерзали вас,»(Мф.7,6) и презирают святые каноны (2 пр.1 Всел.Соб.)

Сам чин присоединения язычников был издан еще до 1917 года, но в связи с тем, что само язычество претерпело ряд изменений изменился и чин отречения.

Время оглашения никогда жестко не регламентировалось, но зависело от степени осознания оглашаемым основ веры и появлением желания жить по ней. Обычно, в Русской Церкви оно длилось сорок дней, а таинство Крещения происходило на великие праздники или же в день воскресный. Однако этот срок может быть и сокращен ,и продлен .В случае угрозы смерти чин присоединения может быть совершен за один день.

ЧИНОПОСЛЕДОВАНИЕ.

Первее исследовати подобает, аще не быша уже глашени, и аще истинно, спасения ради души своея, а не прибытка ради, или иныя привременныя вины, крещения святаго сподобитися желают. Известився же несумненно, яко спасения точию ищут, архиерей или иерей оглашает их и имена им христианская нарицает.

Пришедше убо хотящии огласитися, с восприемники своими, станут пред дверьми церковными.

Святитель же, вшед во алтарь и откровенною главою пад ниц пред святой трапезою, благодарение воздает Богови о обращении их, и молится, да даруется ему самому благодать, во отверзении уст, во еже возмощи ему научити их пути спасительному. По молитве сей, глашени, и на мантию приемлет епитрахиль и омофор, митру на главу и вне алтаря жезл в шуицу.

Аще ли действует иерей, сицевым же образом помолився, и возложь на себя епитрахиль и фелонь, и целовав святую трапезу, исходит к западным церковным дверем. Клир же поет псалом 33:

Благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устехъ моихъ: о Господе похвалится душа: да услышатъ кротцыи, и возвеселятся. Возвеличите Господа со мною, и вознесемъ имя Его вкупе. Взысках Господа, и услыша мя, и отъ всехъ скорбей моихъ избави мя. Приступите къ Нему и просветитеся, и лица ваша не постыдятся. Сей нищий воззва, и Господь услыша и, и от всехъ скорбей его спасе и. Ополчится ангелъ Господень окрестъ боящихся Его и избавитъ ихъ. Вкусите и видите, яко благ Господь: блаженъ мужъ, иже уповаетъ нань. Бойтеся Господа, в си глаш Его: яко несть лишения боящимся Его. Богатии обнищаша и взалкаша: взыскающии же Господа не лишатся всякаго блага. Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу васъ. Кто есть человекъ хотяй животъ, любяй дни видети благи? Удержи языкъ твой от зла, и устне твои еже не глаголати льсти: Уклонися от зла и сотвори благо: взыши мира и пожени и. Очи Господни на праведныя, и уши Его въ молитву ихъ: лице же Господне на творящыя злая, еже потребити от земли память ихъ. Воззваша праведнии, и Господь услыша ихъ, и от всехъ скорбей избави ихъ. Близъ Господь сокрушенныхъ сердцемъ и смиренныя духомъ спасетъ. Многи скорби праведнымъ, и от всехъ ихъ избавитъ я Господь. Хранитъ Господь вся ковти ихъ, ни едина от нихъ сокрушится. Смерть грешниковъ люта, и глашении праведнаго прегрешатъ: Избавитъ Господь души рабъ Своихъ, и не прегрешатъ вси уповающии на Него.

Став же у дверей внутрь храма, вопрошает оглашаемаго:

Кто еси?

Ответ: Аз есмь, истиннаго Бога познати желаяй и спасения ищяй.

В.Что пришел еси ко святей Церкви?

О.Научитися от Нея истинней вере и к Ней присоединитися.

В.Кую пользу получити надеешися от истинныя веры?

О.Жизнь вечную и блаженную.

Таже священнодействуяй поучает:

Аще хощеши имети жизнь вечную, долженствуеши веру православно-кафолическую соблюсти. Вера же сия сеть, яко да Бога единаго в Троице, Отца и Сына и Святаго Духа, и Троицу во Единице исповедуеши, не сливая Лиц, ниже разделяя Существо. Бог бо есть Отец, Бог Сын, Бог Дух Святый: обаче не трие бози, но един Бог. И о воплощении Господа нашего Иисуса Христа да разумееши, яко Бог есть и Человек: Бог, Сын Единородный от Бога Отца прежде всех век рожденный, Человек  же, от Марии Приснодевы плоть нашу восприемый: пострада плотию и распят на Кресте ради нашего спасения, умерый и воскресый, вознесыйся на небеса и седый оденую Бога и Отца :егда же глаше судити, вси воскреснут, и праведницы жизнь блаженную наследуют, злая же глашени глаше муку вечную по делом своим. Сию веру проповедаша апостоли, своею кровию запечатлеша мученицы, провозвещаху Собори и вси отцы и учителие Церковнии. Тако и ты веруя, долженствуеши и заповеди Господни соблюдати: вера бо без дел мертва есть. Древния и большыя заповеди сия суть: Возлюбиши Господа Бога Твоего от всея души твоея, и ближняго твоего, яко сам себе. Внушая нам хранити сия обоя, Христос Спаситель наш повеле нам и врагов любити, и всем обидящим добро творити, и всякаго зла уклонятися.                Корения же  зла сия суть: гордость, лихоимание, похоть плотская, зависть, невоздержание, гнев и леность. Ты же, яко царствия небеснаго наследник глаш хощеши, побеждай оныя добродетельми: гордость смирением, лихоимание милосердием, похоть плоти целомудрием, зависть сорадованием, невоздержание трезвостию и пощением, леность усердием к молитве, богослужению и прочим делом благочестия.

По окончании сего поучения, бывает вопрошение:

Хощеши ли убо сию святую веру сердцем твоим глашен, и неотступно, до кончины жизни твоея, содержати, такожде и добродетелем христианским навыкнути, и в них по силе, при помощи Божией, преуспевати ?

Ответ: Истинно от всего сердца моего хощу веру сию святую содержати до последнего моего издыхания, добродетельному же евангельскому житию прилежати, моля Бога о помощи.

Предстоятель глаголет к нему:

Преклони колена твои пред Господем Богом нашим.

Он же, колена преклонь и руце крестообразно на персех сложены имея, пред дверми стоит.

Предстоятель, глашении главу его трижды, глаголет:

Знаменается раб Божий (имя) во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.

Диакон: Господу помолимся.

Клир: Господи, помилуй.

Архиерей, или иерей, стоя над оглашаемым, чтет молитву сию: Благословенъ еси, Господи ,от всехъ языкъ, призываяй люди

избранны, ревнители добрыхъ делъ. Ты и ныне пришедшаго ко святей Твоей Церкви раба Твоего (имя) благослови: отверзи его очи душевныя къ разумению чудесъ Твоего о насъ промышления,о ткрый слухъ сердца его ко приятию Божественныхъ словесъ Твоихъ, да во время благоприятно сподобится бани возрождения и одежди нетления. Ты изъялъ еси душу сего раба Твоего от прелести лукаваго: самъ убо сохрани ю невредиму отнаветъ вражиихъ,и обиталище благодати Твоея глаш удостой. Твое бо есть, еже избавляти насъ от козней лукаваго, и Тебе славу и благодарение приносимъ, ныне и во веки вековъ.

Клир: Аминь.

Последующие дни оглашаемый пребывает в пощении и молитвах: приходя во храм Божий к началу служб церковных,и тамо при дверех церковных стоя, и с сокрушением сердечным о своем прежнем омрачении воздыхая, со слезами молится о еже сподобитися ему приятия Святаго Крещения. Духовный же его наставник поучает его вере, изъясняет священные догматы, показует силу святых Таинств, внушает ему повиновение заповедем евангельским и церковным, и на едине испытует его, аще по чистому желанию сердца и без лицемерия к вере правослвней приходит.

ОГЛАШЕНИЕ ПЕРВОЕ.

По днех довольнаго научения,по вечерни, предстоятель облачится во священную одежду, якоже предречеся, и поклонився трижды пред престолом и целовав край его, исходит от алтаря к  дверем церковным. Поется же псалом 8:

Господи Господь нашъ, яко чудно имя Твое по всей земли, яко взятся великолепие Твое превыше небес. Изъ устъ младенецъ и ссущихъ совершилъ еси хвалу, врагъ Твоихъ ради, еже разрушити врага и местника. Яко узрю небеса, дела перст Твоихъ, луну и звезды, яже Ты основалъ еси .Что есть человекъ, яко помниши его ? Или сынъ человечь, яко посещаеши его? Умалилъ еси его малымъ чимъ от ангелъ, славою и честию венчалъ еси: и поставилъ еси его надъ делы руку Твоею ,вся покорилъ еси подъ нозе его: овцы и волы вся, еще же и скоты польския: птицы небесныя и рыбы морския. Господи Господь нашъ, яко чудно имя Твое по всей земли.

Оглашаемый же стоит в паперти, зря к храму. И глаголет предстоятель к нему:

Се, чадо, время наставления твоего преста. Темже, аще особне и вопрошаемь был еси, любве ли ради Христовы и спасения души твоея христианин глаш хочеши: обаче долженствуеши ныне и пред церковным собранием сия изъявити, языческаго лжеверия, в немже был еси, отрещися,и веру православную ясно исповедати.

В.Отрицаешися ли ты учения, яко Господь Бог или вовсе не существует, или же есть некая безличная сила пронизывающая Вселенную и не обладающая ни разумом, ни свободной волей?

О.Отрицаюся.

В.Отрицаешися ли хулы, яко Бог есть выше различения добра изла, а не есть существенное Благо и Любовь?

О.Отрицаюся.

В.Отрицаешися ли ты безумнаго мнения будто мiр сей или вовсе несотворен и существовал всегда, или же он самоусовершенствовался и из беспорядочнаго состояния достиг сам порядка?

О.Отрицаюся и верую яко мiр сей сотворен Единым Богом, а не слепым случаем.

В.Отрицаешися ли ты учения будто мiром управляет судьба, а не свободное Божие произволение?

О.Отрицаюся.

В.Отрицаешися ли ты суеверия, яко душа человеческая по смерти или исчезает, или же переселяется из тела в тело?

О.Отрицаюся.

В.Отрицаешися ли безумнаго мнения будто возможно достигнуть блаженства на Земле лишь изменив внешние условия жития человеческаго?

О.Отрицаюся.

В.Отрицаешися ли учения глаголющаго, яко спастися возможно находясь вне Православно-Кафолическия Церкви лишь своими добрыми делами?

О.Отрицаюся.

В.Отрицаешися ли ты суеверия, яко светила могут заставити человека сотворити нечто лукавое или благое, и обещаеши ли отвергнути всякие звездословия?

О.Отрицаюся от сего суеверия и отвергнути вся звездословия обещаю.

В.Отвергаеши ли ты всякое колдовство, магию и подобные сим богохульные занятия,яко общение с бесами и обещаеши ли впредь не имети никакаго общения со творящими сицевая?

О.Отвергаю сии непотребства,и с творящими их общения впредь имети не буду.

В.Сочетаваешися ли истинно, нелицемерно и ни в чем же сумняся,в сею душею твоею, единому истинному, в Троице славимому  Богу, и  веруеши ли в Него?

О.Сочетаваюся истинно, нелицемерно и без коего-либо сумнения, от всея души моея,е диному, истинному ,в Троице славимому Богу, и верую в Него.

ОГЛАШЕНИЕ ВТОРОЕ.

В.Исповедуеши ли, яко Отец, Сын и Святый Дух есть Бог един, по существу нераздельный, в триех же Лицех разделяемый? И веруеши ли в Него?

О.Сице верую, исповедую и Богу триединому покланяюся.

В.Веруеши ли, яко мiр сей сотворен Всемогущим Богом из несущих в шесть дней по единой Его благости, а не по нужде?

О.Сице верую и тако исповедую.

В.Веруеши ли, яко Вселенная управляется всеблагим Промыслом всякому доброму вспоспешествующим, а всякое зло возникающее чрез уклонение разумных существ от Бога пресекающим и обращающим к добрым последствиям ?

О.Тако верую и сице исповедую.

В.Веруеши ли и исповедуеши, яко Иисус Христос, единородный Сын Божий ,от Отца прежде всех век рожденный, воплотися от Духа Святаго и Девы Марии, нашего ради спасения, и бысть человек, сый вкупе и Бог, во единей Ипостаси, в двух же естествах, Божестем и человечестем, непреложно и неслитно?

О.Сице верую и тако исповедую.

В.Веруеши ли, яко Господь Иисус Христос не нуждею, но волею, истинною, а не привидением плотию пострада за нас, божеством же безстрастен прибысть, силою Своего Божества воскресе, на небеса с плотию взыде, и сидит одесную Отца, отонудуже паки глаше судити живым и мертвым, и царствовати имать, и царствию Его не будет конца?

О.Тако сердцем верую, и усты нелицемерно вся сия исповедую.

В.Веруеши ли в безсмертие человечестей души и в воскресение плоти?

О.Сице верую и тако исповедую.

В.Веруеши ли, яко вне Господа Иисуса Христа и Его Православней Церкви обрести спасение невозможно?

О.Сице верую и сие сердечно исповедую.

В.Веруеши ли, яко Дева Мария, рождшая Христа Бога нашего, есть Приснодева и глашени Богородица,и того ради достойно есть почитати Ю, яко честнейшую и вышшую сил безплотных, и покланятися Ей благоговейно, яко первейшей о нас к Богу Ходатаице?

О.Вся сия о Приснодеве Марии исповедую, яко Божию Матерь сию почитаю, и в молитвах имам прибегати к Ней.

В.Веруеши ли, яко Крест Господа нашего Иисуса Христа, на нем распятаго, не ктому проклятия и смертной казни орудие есть, но спасения и жизни вечныя знамение, еже на себе глашенииее, сетей вражиих избегаем?

О.Сице о Кресте Господни верую, и сим спасительным знамением ограждати себе от сетей лукаваго, со упованием, потщуся.

В.Веруеши ли, яко в Церкви Своей Святей Господь наш Иисус Христос учредил есть таинств седмь, яко необходимых: крещение, миропомазание, причащение, покаяние, священство, брак и елеосвящение, чрез них же подаваемою благодатию глаш раби Христовы бывают наследницы жизни вечныя?

О.Сице о святых таинствах верую, и оныя седмь в Церкви Божией, ко спасению чад Ея ,необходимыми исповедую.

В.Веруеши ли, яко священное Писание Ветхаго и Новаго Завета, Церковию содержимое, глаш Божии человецы изглаголаша, от Святаго Духа просвещаеми, и того ради приемлиши ли оное, яко богодухновенное и спасительное? От неприемлющих же и хулящих е отметаешися ли?

О.Писание священное, Церковию содержимое, яко богодухновенное и святое, и аз приемлю, яко слово Божие, ко спасению нам данное: неприемлющих же и хулящих оное отметаюся.

В.Апостольская и святых отец предания, чиноположения и молитвословия, нашей Церковию содержимая, вменяеши ли душеспасительна глаш и приемлиши ли я?

О.Вся сия душеспасительна глаш верую и последовати онем, елико от мене потребно, обещаваюся.

В.Веруеши ли, яко апостоли, мученицы и вси глаш, их же Церковь наша чтит и в мольбу призывает, суть глашени угодницы Божии, со Христом во Царствии небеснем пребывают и о нас грешных молятся?

О.Верую, и святых угодников Божиих отныне в мольбу призываю.

В.Честныя иконы, яже Христа, Богоматере и святых лики изображают, приемлеши ли к почитанию, якоже в Церкве православней установлено есть, и хулящих я отрицаешися ли?

О.Иконы честныя приемлю, во еже по чину церковному поклонятися изображенным на оных святым ликом: хулящих же оныя отрицаюся.

В.Сия, яже изрекл еси, от всея ли души твоея и от всего помышления твоего исповедуеши, не нуждею ли ко христианстей вере приходиши, и от свободнаго ли произволения сподобитися святаго крещения желаеши?

О.Истинно вся, яже изрекох,сице исповедую, и содержати до конца жизни моея обещаюся, от своего произволения, нелицемерно ко христианстей вере прихожду и спасительное крещение глашен вседушевно желаю.

Предстоятель глаголет:

Аще глашени тако есть, яко же рекл еси, сия пред Церковию клятвою утверди.

Он же чтет: аще ли не умеет, вслед за чтущим восприемником, или клириком, по единому слову сия глаголет:

Аз (имя) от язычества ко христианстей вере приходяй, днесь пред Всевидящим Богом клятвою моею извествую, яко не по принуждению или страху, или чрез притеснение от единоверных ми, и не корысти ради, или иныя утаенныя мною вины, языческаго лжеверия и всех, яже во онем,е ресей и злохулений отрицаюся, и ко спасительней христианстей вере прихожду: но точию ради спасения души своея, быв самою истиною сея веры побежден, и любовию сердца моего ко Христу Спасителю влекомь, христианином глаш хощу и крещения святаго сподобитися желаю. Аще же сия с лицемерием ныне исповедую, а не от желания сердца моего ко Христу Богу прихожду, и послежде веры христианския отрещися и паки в язычество возвратитися дерзну, да постигнет мя гнев Божий и осуждение вечное. Аминь.

Посем иерей речет:

Благословенъ  Богъ, хотяй всемъ человекомъ спастися и въ разумъ истины приити. Аминь.

Диакон:Оглашеннии, главы вашя Господеви приклоните.

Клир:Тебе, Господи.

Оному убо главу приклоншу, диакону рекшу: Господу помолимся, и клиру: Господи, помилуй, и предстоятель чтет молитву сию:

Боже великий, первобытную тму просветивый и Сына Твоего низпославый во очищение падшаго естества нашего, Самъ и раба Твоего (имя), подклоншаго Тебе главу свою, преведи от омрачения греховнаго къ свету Твоего богоразумия, очисти от скверны, изми от козней сопротивнаго, и сопричти его избранному Твоему стаду, даруя ему часть и жребий въ Церкви Твоей святей. Ты глаше  Богъ нашъ, сый благословенъ во веки.

Клир:Аминь.

Таже знаменав оглашеннаго и зря ко алтарю, диакону рекши: Господу помолимся, и клиру: Господи, помилуй, глаголет молитву сию:

Боже великий и дивный, призываяй заблуждшихъ и рекий: Обратитеся ко Мне, и обращуся къ вамъ, и обращающагося приемляй, по слову Твоему: Грядущаго ко Мне не изжену вонъ! Самъ и раба Твоего сего (имя) приходящаго къ Тебе от заблуждения пути Своего, глаш, предъусретъ его благодатию Твоею, введи его во дворъ Твой Церковный: отверзи ему врата правды, въ няже вшедъ, возможетъ избегати всякия прелести, лжи и неправды: ангела ему посли, сопутствующа на добремъ пути, на немже обрелъ есть Тебе, Спаса нашего Бога: укрепи веру его, надежду и любовь чистую, и яви лице Твое на немъ, яко да сподобится бани пакибытия и одежди нетления, и тако во обновлении жизни ходити начнетъ. Твое бо есть, еже миловати, просвещати и спасати насъ, и Тебе славу возсылаемъ, Отцу и Сыну и Святому Духу,ныне же и во веки.

Клир:Аминь.

Аще мнози суть глашении, подобает, идеже потреба, именовати всех: и ожидают святого Крещения по чину Православныя Церкве.

Господи Иисусе Христе Сыне Божий помилуй мя грешного.

  Имена преданных:       

ШРИДХАРА БХАКТИ РАКШАК                                           

БХАКТИ – СУНДАР ГОВИНДА – ДЕВ                               

ГАРГА

КАНА-КАНГАДИ

ДХАРМА-БХАВАНА

ВИДУРА

ЯБИШТХА

ГАРУДА

ДЖАЯ-ПАТАКА

ТОМАЛА

РОХИНИСУТА

ЛОКАНАТХА

ГОПАЛ

НИРАДЖАНА

ЧАЙТАНЬЯ

АНАНДА ШАНТИ

ШИВА-БХАКТА

ИШВАРА

АУДАРЬЯДХАМА

БЛРАХМА-СУТРА

САГАРА

ТЕДЖА

АНАНДА-ШАЮ

МУКУНДА

ДЖАГАД-ГУРУ

ЯШОДА

ЛОЛИТА

ДРАХМАТМА

НЕЯ

ЭКАНАТХ

САНАКА-КУМАР

СУЧАРУ

ХАНУМАН

ДЖАГАННАТХ

ИНДРАДЬЮМНА

ЧАЙТАНЬЯ МАХАПРПАБХУ

НИТЬЯНАНАДА

ГАДАДХАРА

АДВАЙТА

ШРИНИВАС АЧАРИЯ

МАНУ

ШАТАРУПА

ПРИЯВРАТА

УТТАНАПАДА

АКУТИ, ДЕВАХУТИ, ПРАСУТИ

ХАРИ БХАДЖАН

ДЖИДЕНДРИЯ

РУЧИ, КАРДАМА, ЯШОМАТИНАНДА, ЯМА, ГАНГА, ЯМУНА

ШАНКА РАРАНИ

ДЕВАКИ

ВАСУДЕВА

РАДХА

Продолжение следует…

Обозначения:

Курсив - иностранные слова.

Выделено – слова специальные .

Подчеркнуто – слова,  и выражения несущие двойной смысл.

10.06.2013